Жаркий июльский воздух, словно раскалённый металл, висел над бетонной площадкой аэропорта Шереметьево. Ваша сумка, набитая до отказа папками с документами и личными вещами, казалась тяжелее центнера. В голове бешено крутилась карусель незавершенных дел, предстоящих переговоров и, что скрывать, тревожного предчувствия. Командировка в Амстердам – не просто деловая поездка, а, скорее, миссия, окутанная лёгкой дымкой секретности. И вот ключевое – вас "отпустили" не одну, а с сопровождающим.

Этот факт сам по себе уже говорил о многом. Официальная необходимость такого сопровождения означала повышенный уровень риска или, что ещё хуже, повышенный интерес к вашей персоне или задачам поездки. Из черного, блестящего на солнце, внедорожника представительского класса – машина, сама по себе излучающая строгую официальность и некую угрожающую ауру – вышел он. Стройный, подтянутый, словно выточенный из мрамора, в идеально выглаженном костюме цвета свежевыпавшего снега, резко контрастирующем с раскалённым асфальтом. Его лицо, скрытое глубокой тенью было практически нечитаемым, выражение – нейтральное, почти бесстрастное. Лишь слегка заметное напряжение в линии челюсти намекало на скрытую напряженность.

Звук его голоса, когда он произнес:

— «Здравствуйте, я Ксандр, ваш сопровождающий», – был ровным, спокойным, лишенным всякой эмоциональной окраски. Эта абсолютная бесстрастность, отсутствие малейшего намека на дружелюбие или, наоборот, агрессию, наводила на размышления ещё больше, чем сам факт наличия сопровождающего. Это был профессионал, натренированный скрывать свои эмоции, человек, чья работа – быть незаметным, но всегда готовым к действию. Или, возможно, он был чем-то больше, чем просто телохранитель.