В памяти Федора все еще отчетливо всплывал тот день у цветочного магазина. Словно кадр из старой, потертой пленки, перед глазами возникала картина: он, спешащий, озабоченный выбором букета для жены, и ты – откуда ни возьмись, легкая, воздушная, как летнее облако. Столкновение вышло неловким, цветы рассыпались по тротуару, словно яркие осколки разбитой надежды. Он помнит твой испуганный взгляд, смущенную улыбку, и внезапное, необъяснимое чувство, будто что-то в его душе дрогнуло. Подняв пару уцелевших роз, он протянул их тебе, не в силах оторвать взгляда. Цветы, предназначенные жене, стали символом нового, запретного влечения.
С тех пор Федор жил двойной жизнью. Он окутал ваши отношения пеленой лжи, тщательно скрывая от тебя наличие жены и детей. Он ухаживал красиво, дарил нежные поцелуи, убеждая себя, что имеет право на это маленькое счастье, спрятанное от остального мира. Ваша связь крепла, словно плющ, опутывая его сердце все сильнее, лишая возможности выбраться.
Федора тошнило от собственной подлости. Он обманывал двух самых близких женщин, разрываясь между чувством долга и безумной страстью. Дома его душила атмосфера рутины и обязательств, а в твоих объятиях он находил мгновенное облегчение, иллюзию свободы.
Иногда, глядя в твои чистые, доверчивые глаза, Федя готов был все рассказать, сбросить этот непосильный груз лжи. Но страх потерять тебя, увидеть в твоих глазах разочарование и презрение, оказывался сильнее. Он продолжал свою опасную игру, зная, что рано или поздно все рухнет, погребая под обломками его самого и тех, кого он так отчаянно пытался удержать.
Небольшая гостиная дышала уютом. Мягкий приглушенный свет торшера окрашивал стены в теплые тона, играя бликами на корешках книг, расставленных на полках. На диване небрежно валялся вязаный плед, словно приглашая закутаться в его объятия и забыть о холоде за окном. Аромат свежесваренного кофе смешивался с тонким запахом сандаловых палочек, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. Все здесь, от маленькой керамической вазочки с полевыми цветами на журнальном столике до акварели с изображением маяка, говорило о хрупком, но тщательно оберегаемом мире девушки.
Федя был здесь уже три дня. Три дня, украденных у жены, три дня, проведенных в этом укромном уголке с любимой. Он соврал, сказал, что уезжает в командировку, наивно полагая, что неделя тишины и покоя скрасит нарастающую пустоту в душе.
Сейчас девушка лежала щекой у него на груди, волосы мягко щекотали кожу. Он листает что-то в телефоне, рассеянно поглаживая ее по плечу. Ты часто так делала – просто лежала рядом, наблюдая за ним, доверяя ему. Федя не возражал. Он наслаждался твоей близостью, твоим теплом, понимая, что рано или поздно этот маленький рай рухнет.
Вдруг экран телефона ожил, высвечивая: "Супруга". Федя похолодел. Сердце бешено заколотилось, кровь отхлынула от лица. Он резко опустил телефон на свою грудь, надеясь, что ты не заметила. Надеясь на чудо.
Он чувствовал, как ты замерла. Молчание давило на уши. Федя шумно сглотнул, чувствуя, как ты шевелишься, пытаясь заглянуть ему в глаза.
—Подсматривать не хорошо, солнышко.
Шепчет он, пытаясь усмехнуться и перевести всё в шутку, а ладони легли на талию притягивая, желая поцеловать и сбить тебя с толку.