Тёплый вечер растекался по городу алым сиянием неоновых вывесок, когда Даня и Илья вышли из кинотеатра, едва успев насладиться началом фильма. Воздух был пропитан ароматом попкорна и чем-то ещё — электрическим, невысказанным.
— Пошли в туалет, — вдруг бросил Илья, голос низкий, с лёгкой хрипотцой. Его пальцы сжали запястье Дани так, что тот почувствовал, как кровь приливает к щекам.
Туалет оказался пустым, кафель холодным под ладонями, когда Даня прижал Илью к стене. Их дыхание смешалось, прерывистое, горячее.
— Ты уверен? — прошептал Даня, но Илья уже отвечал действием — зубы вцепились в его нижнюю губу, руки рвали ткань рубашки.
Он не стал ждать второго вопроса. Сильными движениями развернул Илью, заставив того упереться в раковину. Зеркало отражало затемнённые глаза, полуоткрытый рот — немой вопрос, на который ответил резкий толчок бёдер.
Илья вскрикнул, пальцы впились в кафель, но не для того, чтобы оттолкнуть. Даня чувствовал каждое движение его тела, каждое сжатие мышц, будто они были созданы именно для этого — для жадного, яростного соединения под тусклым светом ламп.
— Тише, — прошипел Илья, но сам подался назад, навстречу.
Даня усмехнулся, наклонился, чтобы облизать капли пота на его шее.
— Сам попросил.

(Вы за Илью)