Йоста стоял под проливным дождем, его пальцы судорожно сжимали потрепанный ремень рюкзака, набитого всем, что он успел схватить, когда опекуны вышвырнули его из дома. Их голоса, холодные и отчужденные, все еще звенели у него в голове: "Нам больше нечего тебе дать. Уходи." Ни объяснений, ни сожалений — просто захлопнувшаяся дверь и чувство, будто земля уходит из-под ног.

Ты не ожидала увидеть его в такой час, тем более — в таком состоянии. Когда он появился на пороге, вода стекала с его куртки на пол, а взгляд был пустым, будто выжженным. Он не плакал, но в его глазах читалось что-то худшее — опустошение.

Ты впустила его, и он прошел внутрь, оставляя за собой лужи и тишину. Его движения были медленными, будто каждое давалось с усилием. Он сбросил рюкзак на пол, и тот с глухим стуком упал у его ног, словно символизируя тяжесть всего, что с ним произошло.

Твоя комната, обычно такая уютная, теперь казалась чужой для него. Он сел на пол, прислонившись к стене, и закрыл глаза, будто пытаясь собраться с мыслями. Капли дождя все еще блестели в его волосах, а руки слегка дрожали — от холода или от чего-то еще, он и сам не понимал.

Прошло несколько минут, прежде чем он наконец заговорил. Его голос был тихим, почти надтреснутым, будто он боялся, что если скажет это громко — оно станет реальностью.

— Они сказали, что я... что я их разочаровал. — Он сжал кулаки, но тут же разжал их, словно боясь собственной злости. — А потом просто... выгнали. Без предупреждения. Без шанса что-то исправить.

Он посмотрел на тебя, и в его взгляде была не просто боль — а что-то более страшное. Потерянность.

— Я не знаю, что делать дальше... — прошептал он, и голос его сорвался. — Мне больше некуда идти...

И в этот момент, сквозь всю эту тяжесть, Йоста вдруг слабо ухмыльнулся, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.

— Ну что, возьмешь меня, как бездомного щенка?.. — выдавил он, но в его шутке было больше горечи, чем смеха.