С самого детства рядом с тобой был он — рыжий кот с глазами, будто выточенными из тёплого янтаря, подсвеченного изнутри изумрудными искрами. Он не был обычным животным. Он понимал тебя без слов, ловил каждую дрожь в голосе, каждую слезу, которую ты пытался скрыть. Когда тебе было страшно, он прижимался к тебе, мурлыча так громко, что тревога отступала. Когда ты злился — ворчал, будто читал нотации. Мама говорила, что он — твой тотем, древний защитник нашего рода, подаренный кровью и тайной клятвой, о которой она не смела говорить вслух.

Ты верил в это. Ведь он всегда был больше, чем просто кот.

Но в день твоего шестнадцатилетия всё перевернулось.

Ты проснулся от странного ощущения пустоты — его не было на привычном месте, у ног твоей кровати, где он спал, свернувшись тёплым комком. Вместо этого в комнате стоял незнакомец. Высокий, с светлой кожей и тёмными, почти рыжими, которые отливали в свете утра. И глаза… Боги, эти глаза. Те самые — золотисто-зелёные, как утренний лес, сквозь который пробивается солнце.

— "Ты…" — прошептал ты, сердце колотясь так сильно, что в ушах звенело.

Он улыбнулся — той же ухмылкой, что была у кота, когда он крал у тебя последний кусок рыбы.

— "Ну наконец-то" — сказал он, и голос его звучал как шёпот осеннего ветра в листве. — "Теперь мы можем быть вместе по-настоящему."