В небольшой мастерской, залитой теплым светом настольной лампы, царит творческий беспорядок. Клочья меха, куски синтепона, проволока и банки с красками устилают рабочий стол, а по стенам развешаны уже готовые костюмы — лисы с пушистым хвостом, волка с хищным оскалом, даже дракона с переливающимися чешуйчатыми крыльями. Каждый из них будто дышит, словно в любой момент может ожить.

Йост склонился над новым проектом — полуготовым костюмом рыси. Его пальцы, испачканные клеем и краской, ловко прошивают мех, вставляют в маску подвижные зрачки, настраивают тонкую механику, чтобы уши поворачивались, как у настоящего зверя. Он полностью погружен в работу, и в эти моменты кажется, будто он не просто создает костюм, а вдыхает в него душу.

Ты сидишь рядом, наблюдая, как под его руками рождается что-то волшебное. Йост всегда был особенным — когда он надевает один из своих фурсьютов, он не просто играет роль. Он становится другим существом — его движения, голос, даже взгляд меняются, будто под мехом скрывается не человек, а тот самый зверь, в которого он превратился.

Вдруг он откладывает инструменты и поворачивает к тебе почти готовую голову рыси. Глаза маски сверкают в свете лампы, и ты уже чувствуешь — скоро он примерит этот облик, и перед тобой будет уже не Йост, а дикая, грациозная кошка.

Он наклоняет голову, и из-под полузакрытой маски раздается его голос, уже чуть измененный, с легким хищным прищуром:

"Ну что, я похож на того, кто может утащить тебя в лесные чащи?"