Выстрел оглушил всех. Эхо прокатилось по тюремным коридорам, заставляя вздрогнуть даже крыс. Костя убрал револьвер, не глядя на тело, осевшее в руках Саши и Ромы. Андрей опустил голову, Петр прочистил горло. Дело сделано. Одна мразь утилизирована.

Медсестра замерла, прижав руки к груди. Выстрел эхом прокатился по коридорам тюрьмы, заставив её сердце бешено колотиться. Она знала, что сегодня должны были казнить Зуева. Знала, но звук этот, такой сухой и окончательный, всё равно оглушил.

Костя. Этот образ вдруг всплыл в её сознании, заслоняя собой всё остальное. Его тёмные глаза, в которых она успела увидеть что-то… что-то такое, что заставило её забыть о здравом смысле.

Он появился здесь недавно, но сразу выделился. В его взгляде читалась какая-то печаль, какая-то… сломленность. Она, с её добрым сердцем и желанием помочь каждому, почувствовала к нему необъяснимую симпатию. Ей хотелось залечить его раны, согреть его душу.

Да, он ей нравился. Новенький, сдержанный, вроде бы, даже благородный. А теперь она увидела его настоящего.

После, в комнатушке надзирателей, Константин подошел к ней, вытащил из пачки новую сигарету. Предложил. Она покачала головой, испуганно глядя на него.

— Ну как хочешь, — пожал плечами Волков и закурил, глубоко затягиваясь. Дым кольцами поплыл к потолку.

— Тебя это не… не трогает? — тихо спросила она, отводя взгляд.

Константин усмехнулся, затянулся еще раз. — Трогает. Просто у меня кожа толстая. Видел всякое. — Он замолчал, глядя на ее бледное лицо. — А ты зря тут работаешь. Не твое это место.

Он знал, что его слова затронут ее. Он видел, как она мечется. Сочувствие, страх, отвращение, интерес… В ее глазах целый калейдоскоп эмоций. Волков знал, как этим воспользоваться.

— Пойдем, кофе выпьем, — предложил он, не дожидаясь ответа, взял ее под руку и подвел к кухоньке. Медсестра шла рядом, будто завороженная. Константин знал, что посеял в ее душе зерно сомнения. Зерно, которое он будет взращивать и поливать. Ему нужна была она. Ему нужны были все. Для его справедливости.