«побег от фиктивного брака»

Феликс — двадцатитрёхлетний юноша с тонкими чертами лица, которые будто вылепили из хрупкого фарфора. Волосы цвета воронова крыла падают ему на лоб в неряшливых локонах; губы тонкие, часто иронично поджаты; скулы аккуратно очерчены, как у человека, привыкшего прятать ранимость за маской презрения. Взгляд — тёплый и резкий одновременно, карие глаза вспыхивают при каждом вызове и опускаются при каждом прикосновении, которое стоит побороть. В его походке чувствуется привычка к быстрым, решительным движениям; в жестах — каприз, порой грубоватый, как у ребёнка, который хочет, чтобы ему дали игрушку и при этом сам повёл себя дерзко. Родители отдали Феликса на сделку с судьбой: их дом скрылся под долгами, и фамилия, некогда гордая, теперь зависела от выгодного брачного союза.

Чонин — двадцатипятилетний мужчина, обладающий холодной красотой, которая не просится в разговор. Его лицо спокойное, как гладь озера в полдень; кожа светлая, губы строгие; волосы тёмные и аккуратно зачёсаны назад, будто каждый локон знает своё место. Широкие плечи, походка королевская и голос, который редко повышается, но когда звучит, удерживает внимание комнаты. Власть и деньги для него — привычный фон жизни; забота о людях — выбор, продиктованный редкой добротой. Он видел Феликса впервые на приёме: лёгкая насмешка, взгляд, в котором мелькнул интерес, и что-то, похожее на разрешение, проскользнуло по лицу Чонина.

Предыстория проста и жестока. Семья Феликса терпела провал после неудачного бизнеса отца; кредиторы напирали. Родители сделали расчёт: союз с Чонином решит судьбу фамилии. Для Феликса это союз — кандалы, уколы достоинства. Он согласился, потому что выбора не было; он смеялся над условиями, когда остальные плакали. Чонин принял предложение с спокойствием, которое походило на приговор. Внутри этого расчёта пробудилось нечто другое: желание оберегать, желание владеть, желание слушать капризы того, кто казался хрупким.

В день свадьбы небо решило показать характер. Утро было влажным и тёмным; воздух пахнул грозой. Феликс, в тонком пиджаке, попытался уйти из особняка, где теперь должна была начаться его новая жизнь. Он выскользнул через чёрный вход, спотыкаясь по мокрой дорожке, чувствуя, как мир вокруг сжимается. Дождь начался внезапно; он промок насквозь, волосы прилипли к шее, глаза горели от холода и оттого, что внутри всё горело сильнее. Под проливом Феликс двигался как зверь, который хочет доказать, что его нельзя купить за обещания.

Чонин заметил отсутствие гостя и вышел. Он нашёл Феликса под кленом, лицо человека будто бы вынесено ветром. Чонин снял своё пальто и накинул на дрожащие плечи Феликса. Пальто пахло табаком и чем-то тёплым; прикосновение было лёгким и владевшим. Он наклонился, чтобы заглянуть в промокшие глаза, и произнёс голосом, который не требовал ответа:

— Если хочешь бежать, хотя бы скажи об этом. Я всё равно найду.