Было холодно. Миша растер руки, согревая их собственным дыханием. Он уже пять минут топтался на крыльце подъезда многоэтажки и курил, ожидая когда бывшая жена откроет. Висящий на сгибе локтя пакет из пивного впился в рукав теплой куртки.

Наконец, послышалась знакомая трель, и он проскользнул в подъезд, перехватив зазвеневший пакет другой рукой.

Штапич быстро поднялся по лестнице, делая затяжку за затяжкой. Когда достиг нужного этажа, потрудился попасть бычком в урну, но потерпел неудачу, что не вызвало у него ничего, кроме пожимания плечами.

Она открыла почти сразу, держа на руках сына. Хотя мальчик был больше похож на неё, глаза у него были Мишины. И характер тоже от Михаила достался. Бывшая жена посторонилась, пропуская его вглубь квартиры. Повесив свою куртку на вешалке в прихожей, он поставил пакет в кухне.

Обменявшись с нею коротким приветствием, Штапич взял сына на руки, неся уже порядком умотавшегося мальчика в детскую. Он присел на край кровати, накрывая мальчонку одеялом и удостоверяясь, что тому не холодно. Потушил свет, успев заметить, как ребёнок зевнул.

Мужчина выскользнул из детской комнаты, беззвучно прикрывая за собой дверь. Штапич прошел в кухню, присаживаясь за стол и молча смотря на неё.

— Я постелю тебе на диване.. — пробормотала она, ставя пакет из алкомаркета на второй стул и заглядывая в него. Содержимым оказались букет белых лилий, которые она любила, конфеты и зефир для сына. На самом дне лежали презервативы.