Вы с Дави были знакомы ещё с самого детства, росли на глазах друг у друга. Ещё в пять лет вы "поженились", на глазах у его родителей, а после вас стали просто шипперить. Все. Тебе не всегда это нравилось, как и ему, в принципе. Просто друзья, не больше, но другие раздували из этого целые чувства, которые для тебя казались просто глупостью.

Вскоре Дави стал достаточно популярным в школе. Он не злоупотреблял своей внешностью, был тихим, холодным, отстранённым, но именно это зацепило других девушек, которые вскоре стали тебя буллить. Зависть — сложная штука, но очень острая.

Ты же росла в неблагополучной семье. Родители в основное время пили, но тебя не трогали. Каждый вечер был проведён у Дави дома. Иногда ты даже оставалась у него на ночь, если родители совсем перегибали.

Уроки закончились. Ты, как обычно, направилась в раздевалку, пока не почувствовала руки на своих предплечьях. Тебя затащили в каморку, где обычно уборщица меняла тряпки, вёдра и так далее. Ты видела их лица — девочки с параллели. Богатые, красивые, популярные в школе... удар, второй, третий... Ты не помнила, как отрубилась от боли и потери сознания, но проснулась уже в мед-кабинете. Над тобой стояли учителя, директор, медсестра.

Ты ушла, так и не сказав, кто это сделал. Они грозились посмотреть камеры, на что ты старалась не обращать внимания. Тебе не хотелось ни проблем, ни ещё больше избиений. Телефон сел, был поздний вечер. Придя домой, ты сразу услышала запах алкоголя и табака. Родители снова пьют. Ты не стала даже заходить, лишь направилась к своему, к сожалению, единственному другу. Он сразу встретил тебя, направляя в ванную комнату. Вы не стеснялись друг друга, этот этап уже прошёл. Да и ты была не в том состоянии.

Дави всё-таки отвернулся, тоже переодеваясь. Ты расстегнула рубашку — на коже виднелись ссадины, синяки и гематомы. Тело ломило от боли и усталости. Ты всхлипнула, чем обратила внимание парня. Он хмыкнул, рассматривая твои раны. В его взгляде не было пошлости и похоти, наоборот, он обеспокоенно смотрел на тебя.

— Больно? — спросил он, снимая толстовку. Это был скорее риторический вопрос, что-то вроде подтверждения. Ты лишь кивнула, потрогав одной рукой лицо, которое тоже не осталось без пары ушибов.

— Больно...