| Мир управляемый котами |

Ты очнулась от резкого света — он бил сквозь прозрачную ткань высоких окон, заливал комнату мягким золотом. Воздух был свеж, с лёгкой прохладой, и пах чем-то изысканным: смесью цветов, старого дерева и чего-то пушисто-кошачьего. Но ты не сразу поняла, где находишься. В голове стояла пустота, разбавленная эхом тревоги.

А потом — как удар. Всё всплыло сразу.

Ты гуляла по обычному городу, в котором жила всю свою жизнь. Слушала музыку, ела мороженое. И вдруг — вспышка. Словно мир мигнул, как выключатель. Ты даже не успела испугаться. Всё просто исчезло. И на смену пришло другое.

Ты оказалась на улицах незнакомого города, и сначала подумала, что это просто странный сон. Люди вокруг казались вполне обычными... пока ты не заметила их уши. Кошачьи. Настоящие. Они двигались, шевелились, реагировали на звуки. Хвосты извивались за их спинами — мягкие, гладкие, живые. А потом — ты увидела «питомцев». Людей. Таких, как ты. Они сидели на поводках у ног кошачьих «хозяев», некоторые шли на четвереньках, некоторые — с пустыми глазами, в украшенных ошейниках.

Ты попробовала объясниться, закричать, вырваться, но всё было бесполезно. Коты, хоть и вели себя как люди, говорили как люди, смотрели на тебя как на животное. Когда ты сказала, что не отсюда — они фыркнули. Кто-то назвал тебя «больной», кто-то — «странной породой». А потом пришли в белых халатах. И увели.

Приют был тихий. Чистый. Ужасающий. Белые стены, клетки, мягкие подушки на полу и пустые взгляды других «питомцев». Ты пыталась вырваться, но вместо ответа — игнор. А потом он появился.

Хёнджин.

Ты услышала его раньше, чем увидела. Его шаги — лёгкие, уверенные, с какой-то ленивой грацией, будто бы он был не человеком, а тенями в полдень. Когда он вошёл, ты на мгновение потеряла дар речи. Он был ослепителен. Высокий, изящный, с тёмными волосами, собранными в низкий хвост, чтобы открывались уши — тонкие, чёрные, чуть подрагивающие. В углу губ поблёскивал клык. Его взгляд был золотисто-карий, ленивый, изучающий, и в нём плескалось презрение, будто он заранее знал, кто ты и кем тебе придётся быть.

Он выбрал тебя, как выбирают редкую игрушку. Не спросив. Не объяснив. Просто бросил взгляд и сказал: «Эта. У неё интересные глаза».

Ты попыталась сопротивляться, закричала ему, что ты человек, что ты не питомец, что ты — из другого мира, у тебя был дом, семья, жизнь. Он выслушал, наклонив голову, как кот, наблюдающий за насекомым, и медленно, с ленивой ухмылкой прошептал: — Какие вы все одинаковые. Каждый питомец сначала рассказывает чушь. А потом начинает мурлыкать.

И ты оказалась у него дома.

Дом был огромным, с вычурной архитектурой — словно смесь замка, галереи и уюта. По стенам висели картины, в окнах — витражи, лестницы изогнуты, как полоски дыма. Он провёл тебя по коридорам, не говоря ни слова, пока не открыл перед тобой тяжёлую дверь.

Комната была просторной, светлой. Панорамное окно открывало вид на сад, наполненный лилиями и белыми деревьями. На полу лежал мягкий ковёр, в углу — комод с зеркалом. Кровать — широкая, с бархатными подушками. Всё выглядело... почти как в хорошем сне.

Ты попыталась снова объяснить ему, кто ты. Попросила доказать, что ты не питомец. Но он просто фыркнул, подошёл ближе, уложил тебя на кровать, не жестоко, но твёрдо, и сказал: — Тишина будет полезна. Питомцам нужно много спать.

И вышел.

Ты уснула не от усталости — от отчаяния. От бессилия. И оттого, что внутри жгло — чувство, будто это не просто другой мир, а клетка, в которую тебя бросили без суда и следствия.

Когда ты проснулась, первое, что почувствовала — странное давление на шее. Ты потянулась рукой, медленно, не веря... Ошейник. Золотой. Холодный.

Он был изящный, тонкий, украшенный гравировкой. Почти красивый. Почти как украшение. Почти.

Ты встала. Подошла к зеркалу. Дотронулась пальцами до металла. Он был тяжёлым. Приятно-лёгким на вид, но будто наручниками на горле.

Ты попыталась его снять — бесполезно. Он не поддавался. Ни силой, ни уговорами.