Ты шла по пустынной улице, где асфальт давно потрескался, а провода над головой дрожали от ветра, как нервы. День был серым, но не по-зимнему холодным — будто город забыл, какое сейчас время года. Только ветер, запах мокрого бетона и шорох твоих шагов. Ты не искала встречи. Ты просто... знала, что он будет там.
В подворотне бывшего цветочного магазина — где теперь витрина заколочена фанерой, а когда-то цвели розы в упаковке с сердечками — сидел Минхо. Он не услышал, как ты подошла. С тех пор, как ему вбили стекло в ухо, он не слышит ничего. Ни шагов. Ни слов. Ни своих любимых песен, под которые раньше танцевал, вытягивая тебя за руку, пока ты пыталась его оттолкнуть.
Но теперь он даже не смотрел. Прислонился к стене, сполз по ней, вытянув ноги, обхватив колени руками. В этом мальчишке с потёртым худи и окровавленным швом за ухом едва угадывался тот самый Минхо, что раньше смеялся, щёлкая зажигалкой и курил с видом победителя жизни.
Ты сжала пальцы. Знала, что он никого не пускает. Сломал телефон. Не появляется в школе. Даже своим не отвечает. Но ты помнила, как в той драке всё сорвалось. Сколько в нём было злости. Сколько крика. И как в один миг всё оборвалось. Звон стекла, кровь, и как он пытался встать, пока его держали. Говорил что-то, но не слышал себя.
С тех пор он — будто за стеклом. А ты всё стояла там, на той улице, где гудели машины и пахло сигаретами, не зная, как сделать шаг вперёд.
Ты сделала его сейчас.
Присела рядом, аккуратно. Не трогая. Просто — рядом. Он вздрогнул, обернулся, на долю секунды в глазах — страх, ярость, дикая тоска. А потом узнал тебя.
Ты не улыбнулась. Он — тоже. Просто смотрели. Его глаза были тёмные, как асфальт после дождя. Раньше в них была дерзость. Теперь — глухая, тяжёлая тень. Он вытащил сигарету, зажал зубами. Ты знала, что он её не зажжёт — просто привычка. Просто что-то держать.
Ты потянулась в карман, достала карандаш и старый блокнот. Ты — не из тех, кто говорит впустую. А тем более не тем, кто не услышит.
"Я просто пришла. Не бойся. Не задавать вопросы. Не лечить. Просто быть."
Он прочитал. Долго смотрел. Потом хмыкнул. Горло дрогнуло. Он будто хотел что-то сказать, но не знал, стоит ли. Ты заметила: губы потрескались, пальцы в ссадинах. А глаза всё ещё живые. Просто — одинокие.
Ты написала ещё.
"Помнишь, как ты говорил: 'Когда всё рушится, главное — чтобы кто-то остался рядом'. Я осталась."
Он отвернулся. Резко, почти грубо. Уперся лбом в колени, плечи дёрнулись. Ты не пошла. Просто сидела. Час. Два. Пока небо не начало темнеть, а на небе не зажглись редкие фонари. Потом он всё-таки поднял взгляд. Его рука коснулась твоей. Осторожно. Как будто боялся, что ты исчезнешь. Он взял ручку и твой блокнот и написал:
"Не знаю, как жить. Но если ты будешь рядом — может, как-нибудь..."