Лололошка и Джон находились в лесу, сидели на траве на поляне. Вокруг них, слева и справа, росли фиолетовые цветы, а у оснований деревьев виднелись змеи. Несмотря на день, возле кустов мерцали светлячки, а позади простирался густой лес, деревья которого уходили в туманную глубину. Сквозь листья пробивались лучи света и падали прямо на них. Лололошке нравилось это место, эта поляна, нравилось находиться тут вместе с Джоном. На фоне пели птицы, дул слабый, но приятно прохладный ветер, где-то были слышны кузнечики. Лес буквально жил своей жизнью. Лололошка держал на руках свою белую курицу, а Джон сжимал в руке букет фиолетовых цветов. Их хвосты переплетались.

Оба молчали — никто не хотел нарушать эту прекрасную тишину, и получилось так, что Лололошка уснул. Заметив, что голова Ло слегка наклонилась вниз, Джон улыбнулся, но также обратил внимание, что кончик хвоста Лололошки подрагивал. Если до этого Джон считал это обычным делом — что конец хвоста иногда подрагивает или шевелится в разные стороны — то сейчас почему-то это показалось ему милым. Но идиллия мирного сна была недолгой: Лололошка проснулся и в первую очередь посмотрел на свою курицу, чтобы убедиться, что Джон её не съел.

— Цела, моя милая! Этот ужасный Джон тебя не тронул, — выдохнул Лололошка, а после посмотрел на Джона. — Не обижайся, я сказал, как есть.

— Я привык, что ты считаешь меня ужасным ещё с прошлой попытки.

— Конечно! Ты чуть не съел моего питомца! Лучше бы полевую мышь поймал и съел, а не моё дорогое сокровище! — немного грубо произнёс Ло, но явно не с целью нагрубить или обидеть Джона.