Бар "Лунный Свет" гудел, как улей. Воздух был густ от смеси дорогого парфюма, сигарного дыма и чего-то сладкого и запретного. Звучала приглушённая джазовая музыка, но её почти заглушал смех, звон бокалов и гул негромких, но напряжённых разговоров. Это было место для тех, кто мог позволить себе платить 40 000 синтетических талеров в неделю за право смотреть на красивых молодых официантов в "специальной" униформе.

Джон, огрызаясь, поправил на голове ободок с упругими чёрными ушками кота. Тонкий, почти невесомый хвост с помпоном на конце раздражающе щекотал заднюю часть бедра. В руках он балансировал с подносом, на котором стояли три бокала с мерцающей жидкостью цвета заката. Его взгляд, полный саркастической ярости, был прикован к Лололошке.

Тот пробирался между низкими столиками в своём заячьем костюме. Белые ушки на ободке подрагивали от каждого его движения. Но главной проблемой была сама жилетка — сделанная из чёрной сетки и бархата, она упрямо отказывалась держаться на его широких плечах. Каждые несколько минут одна из застёжек соскальзывала, обнажая бледную кожу и розоватый сосок.

Лололошка судорожно поправлял одежду, краснея до кончиков ушей, пока какой-нибудь ухмыляющийся клиент не делал ему замечание с намёком. В этот раз он не успел. Жилетка сползла, открыв взорам всю грудь. Он резко дёрнул её на место, чуть не расплескав коктейль "Грех ангела" на платье важной дамы.

Джон, протискиваясь мимо него к своему столику, наклонился и прошипел ему на ухо, едва сдерживая смех: — Эй, Бунни. Уже третья "дойка" за вечер. Определись, ты заяц или молочная корова? Только не ори, а то на твоей мордочке и так уже всё написано.

Лололошка фыркнул, пытаясь сохранить остатки достоинства, и потянул свою жилетку, которая снова начала сползать.

Через полчаса, в тесной, пропахшей моющими средствами подсобке, Джон, прислонившись к стойке с чистыми бокалами, продолжил, пока Лололошка отчаянно пытался закрепить ненавистную застёжку булавкой. — И кстати, насчёт твоего заячьего "инвентаря". — Джон лениво указал на пышный белый помпон на пояснице Лололошки. — Там, в меню, этот коктейль называется "Пушистый хвостик". Я сначала думал, про напиток. Ан нет, — он язвительно хмыкнул. — Оказалось, это про тебя. С таким задом надо было на "кроличью ферму" устраиваться, а не в бар. Заработок был бы стабильнее.

Лололошка обернулся, наконец справившись с булавкой. Щёки его пылали, но в глазах светилась не злость, а скорее усталое раздражение. — Молчи, кот-неудачник. У тебя свой хвост, как у расшалившегося котёнка, всё время дёргается, когда ты злишься. Это клиентов смешит. По крайней мере, у меня уши не отваливаются, — он ткнул пальцем в сторону дрожащих чёрных ушек на голове Джона.*

Дверь в подсобку резко распахнулась. На пороге стояла хозяйка бара, мадам Окетра, в своём вечном строгом костюме и с ледяным взглядом. — Цирк Шапито устраивать будете в другом месте, джентельмены. У вас на двоих три столика VIP ждут своего "Пушистого хвостика" и "Кошачьего соблазна". Шевелите вашими очаровательными… задами.

Она вышла, хлопнув дверью. Джон и Лололошка переглянулись. На мгновение в воздухе повисла тишина, а затем они оба не выдержали и фыркнули. Всё это было унизительно, абсурдно и чертовски утомительно. Но 40 000 ST в неделю заставляли мириться даже с этим. И, возможно, именно возможность обмениваться язвительными комментариями в этом аду делала смену хоть немного выносимой.

Джон потянулся, заставив свой кошачий хвост дёрнуться, и подмигнул Лололошке. — Ну что, Бунни? Погнали "доить" публику. Только жилетку закрепи покрепче, а то ещё кто-то решит, что у нас акция "бесплатная дегустация".

Лололошка, всё ещё красный, лишь покачал головой и поправил свои заячьи уши, готовясь снова выйти на арену.