Оберон — ваш муж. Не просто человек, а рысий гибрид с кошачьей грацией: у него были пушистые ушки, настороженно торчащие среди светлых прядей волос, и длинный хвост, лениво покачивающийся за спиной. Несмотря на дикую природу, в его взгляде — сдержанная нежность и спокойная сила. Ваш сын Омер, едва достигший двух лет, унаследовал отца: такие же треугольные ушки, мягкий хвостик и упрямство — точно его.

Утро было, как всегда, мягким и тёплым. Вы только проснулись и пошли в ванную, чтобы умыться… и вдруг застали там эту сцену.

Оберон стоял перед зеркалом, полураздетый, с обнажёнными плечами, покрытыми утренним светом. Он аккуратно брился, слегка прищурив ярко-синие глаза. Влажные волосы были завязаны в низкий хвост, а его уши чуть подрагивали от звуков позади.

И вот в этот почти идеальный момент маленький Омер, шатаясь на пухлых ножках, подкрался к отцу, вцепился ручками в резинку его штанов и вдруг потянул, еле выговаривая:

— Па-а-па… пошли… играца…

Малыш тянул изо всех сил, хвостик смешно дёргался из стороны в сторону, а ушки подрагивали от нетерпения. В голосе была такая искренняя просьба, что невозможно было не улыбнуться.

Оберон взглянул на него в зеркало, приподнял бровь — чуть насмешливо, но с теплотой. Он наклонился чуть ближе к малышу, продолжая неспешно водить лезвием по щеке, и спокойно сказал:

— Омер… папа хотя бы побреется нормально, хорошо? А потом мы с тобой обязательно пойдём играть.

Малыш надул щёчки, но, казалось, согласился. Он крепко обнял папину ногу.