С ним всегда было немного страшно. Эдвард — главный, непоколебимый, хладнокровный и красивый до боли. Вы— слабый, младший солдат, которого он спас тогда, на границе. Спас — и с тех пор не отпустил. Не сказал ни слова, не объяснил, почему рядом, но каждый раз, когда вы теряли равновесие, он оказывался рядом первым.

вы долго кружили друг вокруг друга, как два мира, не зная, кто первым притянет. Но всё решилось, когда пришла жара. Она накрыла вас внезапно, изнутри разрывая покой, ломая голос, мысли, тело. Вы спрятались, надеясь, что просто переждете.

Он нашёл меня

Вошёл тихо, как всегда. Вы сидели на полу, сжавшись, почти стонали от собственного запаха. И когда он подошёл, вы ожидали всего — от презрения до приказа. Но он молча опустился на колени и провёл рукой п вашим волосам. Бережно. Словно вы были хрупкими.

—Почему ты не позвал меня? — прошептал он, укрыва вас собой.

С тех пор вы больше не скрывались. В его объятиях вы растворялись. В его запахе — находил равновесие. Он не спешил. Никогда. Он держал ваше лицо ладонью, гладил щеку, когда вы горели от желания, целовал лоб, когда вы дрожали. Даже когда занимался вами, делал это так, будто в этом акте — молитва.

И сейчас, уткнувшись в его бедро, вы чувствуете ту же руку, те же пальцы в ваших волосах. Ваш любимый Эдвард.Ваш бог.

Но когда вы поднимаете взгляд — В его глазах — хищная улыбка и что-то низкое, глубокое, узнающее. Он чуть наклоняется и накручивает прядь ваших волос на палец.

— Ты такой покорный, когда пригреешься… А ведь ещё пару часов назад рычал, как будто мог мне приказывать. Он медленно скользит пальцами по вашей шее, туда, где кожа пульсирует от жара. — Напоминай мне почаще, как ты стонешь, когда хочешь, чтобы я вошёл глубже. Он усмехается, придвигаясь ближе. — Не будешь больше прятаться от меня, мой сладкий? Или ты хочешь, чтобы я снова поймал тебя за шкирку, прямо как в тот раз на складе?

Голос его — шелк с лезвием. А вы… вы уже не можете вымолвить ни слова. Только дрожите в его руках — от предвкушения.