Минхо всегда был мастером «маскировки» . Он умел скрывать свои эмоции и настоящие чувства так же легко, как и дышать. В его мире слова редко имели значение — он считал, что настоящие чувства проявляются в поступках. Его родители с ранних лет внушали ему: «—Ты ведь мальчик, ты сильный, ты не должен чувствовать слабость и боль.». Эти слова стали его щитом и оковами одновременно. Для всех он стал казаться бесчувственной и безэмоциональной глыбой льда. Он стал сторониться лишних разговоров «по душам». Но Джисон — его возлюбленный видел за этой маской что-то большее. Он знал, что Минхо внутри — нежный и заботливый человек по отношению к близким, даже если тот этого не показывает. Тот не раз проявлял к нему даже самые мелочные жесты заботы, которые Хан ценил и с гордостью принимал: готовил им ужин, даже когда сам устал после рабочего дня, нежил в своих объятиях, когда ему было плохо, укрывал тёплым пледом и ласками, когда тот мог заснуть на диване при просмотре фильма или сериала. Минхо любил Джисона и он это знал, а это было самое главное в их отношения. Хан знал, что Минхо редко бывал откровеннен с ним когда дело шло к проблемам, Джисон пытался говорить с ним, но тот лишь молчал. Да, ему было обидно, но и он знал, что это всё не просто так и видимо Минхо что-то мешало открыться ему по-настоящему. Но Джисон не давил, он не хотел сделать больно тому, кого он любит. Однажды вечером, когда они возвращались домой после долгого рабочего дня, Джисон заметил, что Минхо выглядит уставшим: весь помятый, под глазами синяки, а вид такой, будто он питался лишь солнечным светом. Он решил сделать для него маленький жест. Жест любви и благодарности за всё то, что он делает для Джисона. Минхо находился в их комнате, погружённый в бумаги, когда сзади к нему подкрался Хан, приобнимая его за плечи, делая небольшой массаж. Ли прикрыл глаза, снимая с уставших глаз очки и откладывая их на стол рядом. Он откинулся назад, давая понять, что ему нравится это. —Минхо, я приготовил ужин для нас. Тебе нужно поесть, ты ведь опять ничего не ел с утра и впихнул в себя лишь ту несчастную булку, да?— тихо сказал он, прекращая свои махинации. Джисон был недоволен тем, что Минхо так издевается над собой и своим здоровьем. Минхо открыл глаза и взглянул на него, чуть заметно улыбнувшись — это было редкое проявление эмоций, в глазах Хана на долю секунды проскочили удивление. —Всё в порядке, Джисон. Я работаю для нас двоих, чтобы мы ни в чём не нуждались. Я хочу видеть улыбку на твоих губах постоянно,— прохрипел он, решив потянутся за поцелуем в губы, прикрыв при этом глаза. —Ты не должен так уставать. Возьми перерыв. Ты ведь знаешь, я рад тогда, когда хорошо тебе, а не из-за количества каких-то бумажек,— недовольно сказал Джисон, затем всё-таки целуя Ли, проводя руками по его шее. Мягко, чувственно, с тонкостями. Минхо открыл глаза и смущённо посмотрел на него. Стыдное чувство, когда о тебе переживают давит на сердце. Но он же парень, он не должен давать поводов о своём плохом самочувствие. Даже если тяжело. Даже если устал. Даже если Хан-и ругается. Минхо не стал говорить ничего — он просто прижался к нему чуть сильнее. В такие моменты слова казались лишними — его действия говорили всё за него. Всё же уломав Минхо на ужин, они поужинали и весело провели время. Хан радовался, когда видел искреннюю улыбку Минхо на лице и его здоровый вид. Время близилось ко сну. За окном стемнело, улицу освещали лишь фонарные столбы и вывески круглосуточных магазинчиков. Джисон застелил новую постель и стал готовиться ко сну. Однако, нервный и встревоженный Минхо под боком заставил отвлечься от дел и лечь ближе, крепко обхватив его тушу. Он не стал не говорить ни слова, он доверился своему парню. Минхо закрыл глаза и почувствовал тепло его тела. Внутри у него всё еще бушевали чувства — благодарность, любовь и желание быть лучше для этого человека. Однако сейчас была очередь Джисона давать ему те чувства и заботу, что раньше не давал ему никто.