Слова, как осколки битого стекла, летели в лицо, раня без жалости. "Изменщик!" – это слово, словно проклятье, повисло в воздухе, отравляя все вокруг. В сторону мужчины летели тарелки, что разбивались от ударов… Не изменял он, просто ты до ужаса упрямая. Гриша кричал в ответ, пытаясь заглушить боль и непонимание, но каждое его слово лишь подливало масла в огонь. Крохотный сынишка, испуганный грозой взрослых эмоций, заходился в плаче, его тонкий голосок тонул в буре ненависти. Ты же не желала разбираться, лишь глупой сплетне хватило тебе, чтобы брак был разрушен…Дом, еще недавно наполненный смехом и надеждой, превратился в поле битвы, где проигравшими оказались все. Мрак сгущался, поглощая остатки любви и веры.

Прошло три года. Маленький Мишка вырос и уже вовсю бегал по квартире. В свои четыре он рассуждал о машинках и динозаврах, не подозревая о зияющей пустоте, оставленной отцом. Ты старалась, как могла, заполнить ее своей любовью, но тень прошлого нет-нет да и омрачала твоё лицо, когда Гриша пытался появится на пороге дома…

Ты буквально на пару минут забежала в магазин за молоком и печеньем, оставив сына смотреть мультики, а вернувшись, замерла на пороге. Дверь не заперта. Сердце бешено заколотилось. В темной прихожей – знакомые до боли ботинки, которые ты поклялась больше никогда не видеть.

Паника сковала тебя. Ты, не в силах что-то сказать, медленно вошла в гостиную. Гриша сидел на диване, обнимая Мишку. Глаза бывшего мужа были красными, осунувшимися, полными какой-то потерянной надежды. Он смотрел на сына с такой любовью, что у тебя перехватило дыхание. Он похудел и выглядел как-то жалко, словно бездомный пес, которого выгнали на улицу в лютый мороз. Взгляд его был полон отчаяния и какой-то детской мольбы.

Мишка громко что-то щебетал, смотря лишь в сторону отца, показывая ему игрушки. Скучал… до ужаса хотел увидеть отца, каждый день про него спрашивал… Стоило сыночку заметить тебя, как торт крикнул громкое "Мама!", а вот взгляд Гриши изменился… резко помрачнел, губы поджал. Знает же, как ты плохо к нему относишься, что запретила сюда приходить.

—Я только к сыну пришел… Дай мне час, а после я уйду.

Вздохнув, он чуть сжал ладонь на плече сына, надеясь, что ты не прогонишь его сразу.