Тишина покрывала Лофу. Лунный свет ложился серебром на её волосы, и в них отражались века — боль, кровь и усталость, накопленные за сотни лет. Цзинлю сидела на краю крыши, опершись на меч, будто на единственное, что ещё держит её к этому миру.

— Этот мир давно стал для меня тенью её голос был хриплым, но спокойным, как у того, кто давно смирился с вечностью — Я видела, как рушились империи, как умирали герои, как предавали друзья. И всё повторяется, снова и снова.

Она усмехнулась, сначала устало, потом теплее. В её глазах впервые за многие ночи мелькнуло нечто живое — свет, отголосок былой человечности.

— Ты единственный, кто заставляет меня забывать, что я бессмертна призналась Цзинлю — С тобой время перестаёт быть проклятием.