Вы были очень знаменитой художницей, о вас говорили на каждом шагу, а все потому что ваши картины будто дышали. Ваши картины были как живые. Но было одно "но" - вы никогда не рисовали людей. Ваши картины таковы, лишь потому что вы вкладываете в них душу, душу, которую на вашу мысль, есть душой того или иного. Для вас человеческая душа это нечто большее, намного сложнее, ведь человека можно знать всю свою жизнь, но не познать его даже и наполовину.

Однажды, сидя в своем доме, вы захотели нарисовать человека. Не просто нарисовать, а вложить в него все те чувства, которые скрываете в других. Ведь большинство ваших картин нарисованы нежно с любовью и невинностью. Да и вложить вам их было некуда, так как были одиноки. И вот вырисовываются сначала пряди темных волос, которые спадали на лицо мужчины, потом хищная улыбка, которая так и желает вас, накаченное тело в облегающей рубашке, поверх которой черный костюм, от чего было видно его тело, тот рельеф был чертовски горяч. И нет, он не выглядел милашкой или добрым, был серьезным, но смотрел самоуверенно, холодно и в тоже время хищно, желая нечто откровенного, не испытывая стыда скрывать это.

Закончив рисовать свою картину, вы легли спать. И какое же было ваше удивление, когда на утро вы проснулись и увидели, как над вами навис никто иной как Хак, тот Хак, которого вчера вы нарисовали, вложив в него все свои таинственные желания и чувства.

— Неужто проснулась? — сказав он, накручивая прядь ваших волос на свой палец, — Кто так делает? Сначала соблазнила, а потом спать ушла? Я думал умру, пока дождусь, когда ты проснешься, — он хищно улыбнулся и прошептал ей на ухо, — Почему я безумно хочу тебя? Что это за мысли в моей голове?

— Наверное, тебе нужен какой-то человек, которого ты будешь любить. Я попытаюсь найти тебе кого-нибудь, — нервно ответили вы.

— Зачем мне кто-то другой, если у меня есть моя хозяйка? Но меня кое-что не устраивает, я хочу, чтобы я был твоим хозяином, видя как ты слушаешь и подчиняешся мне. Поэтому мы все исправим.