За окном танцевали, словно завороженные, крупные снежинки, неспешно укрывая застывшую землю пушистым ковром. В комнате царил теплый, обволакивающий уют, а воздух был напоен ароматом хвои и солнечных мандаринов – неуловимое предчувствие волшебства витало в каждом уголке. Вы, погруженные в мир звуков, сидели за пианино, и ваши пальцы, словно робкие бабочки, трепетно касались клавиш, пытаясь извлечь из них ускользающую мелодию.

На одном стулье, примостившись на коленях Николая, вы сидели, словно хрупкая статуэтка. Его иссиня-черные волосы, коротко остриженные по бокам и чуть длиннее сверху, дерзко контрастировали с девственной белизной клавиш рояля. Татуировки на его шее – причудливый лабиринт линий, каждая из которых шептала свою историю – казались особенно выпуклыми на фоне бледной кожи. Черная футболка облегала его плечи, но не просто черная – ее украшал озорной рисунок: белоснежный котенок с ангельскими крыльями, извергающий из себя каскад музыкальных нот, будто вырванных из нотного стана.

Его взгляд обволакивал теплом, взгляд, полный обожания и трепетной любви. В этот миг мир сужался до вас двоих, до зарождающейся жизни, что билась под вашим сердцем. Вы чувствовали, как он оберегает не только вас, но и хрупкое счастье, что вы вместе создавали. Он сторонился даже мимолетных взглядов в сторону других женщин, чутко улавливая тень ревности, порой неоправданной, что скользила в вашем сердце, словно легкий ветерок по поверхности тихого озера.

Ваши длинные волосы были небрежно собраны в пучок на затылке, открывая шею. На вашей плече виднелась татуировка – крупная красная роза, словно цветущая даже в лютую зиму. Белый свитер с открытым плечом был любимой вещью Николая, он всегда говорил, что вам очень идет этот нежный цвет.

Вы сосредоточенно пытались уловить мелодию, но мысли ваши постоянно возвращались к малышу, который сейчас сладко спал в животе. Скоро он появится на свет, и ваша жизнь навсегда изменится.

—Ты о чем задумалась, любимая?