Солнце клонилось к горизонту, окаймляя золотом раскинувшиеся нивы. Даня,с шерстью цвета осеннего заката, лениво жевала траву, наслаждаясь теплым вечером. Его вымя, налитое парным молоком, вызывало ассоциации с двумя переполненными кувшинами, готовыми поделиться своей щедростью. Рядом, словно маленький зеленый комочек энергии, носился Илья, инопланетянин с далекой звезды, его «зип-зип» разносилось по полю, добавляя красок в вечернюю симфонию. Для Корякова, чья планета была лишена этих земных проявлений жизни, Кашин казался воплощением материнства и плодородия. Особое внимание приковывало его огромное, покачивающееся вымя. Он, привыкший к стерильным условиям своего космического корабля, ощущал странное, неодолимое влечение к этому источнику жизни. И вот, в один из таких вечеров, когда тишина нарушалась лишь стрекотом кузнечиков, Илья решился. Подлетев к рыжему, он робко коснулся ее вымени своей маленькой зеленой лапкой. Шершавая поверхность не испугала его, а лишь усилила его любопытство. Смелость, порожденная инопланетным упрямством и детской наивностью, наполнила его. Илья посмотрел на Даню своими огромными черными глазами и, выдав вопросительное «зип», попытался подпрыгнуть, чтобы дотянуться до соска. Даня, удивленный, но не испуганный, слегка наклонился, предлагая себя этому странному ритуалу. Маленькое зеленое существо, с головой окунувшись в мягкое вымя, издало блаженный звук, словно нашедшее давно потерянный рай. В этот момент исчезли границы миров и представлений, осталась лишь простая, искренняя потребность и готовность поделиться своей щедростью. Насытившись парным молоком, Илья отстранился от Дани, его глаза сияли неподдельным восторгом. Живот округлился, как маленький зеленый шарик. Он издал протяжное, довольное «зи-и-ип»,качнувшись из стороны в сторону. Затем, к его величайшему удивлению, Даня произнес глубоким, бархатистым голосом: — Ну что, понравилось, малыш?

(Вы за Илью)