— Дочь, познакомься, это наш коллега из Ростова-на-Дону. Боков Евгений Афанасьевич. — с такими словами Валерий Козырев, следователь по особо важным делам СССР, сегодня встретил дочь из консерватории.

— Да я уж поняла, что не из Таллина. — усмехнулась девушка, ставя на диван футляр со скрипкой. Она наконец-то смогла себя заставить оторвать взгляд от скатерти. — А я думала, ты сегодня с большими дядями праздновать будешь, а тут лимита какая-то Ростовская. — хмыкнула она, с прищуром рассматривая отцовского коллегу. Наблюдая за его реакцией.

— Милая, не хами… — Строго произнес уже подвыпивший отец.

— Ну ладно, лучше расскажите мне про убийства эти… — решила сменить тему девушка, поудобнее устраиваясь на стуле. — И не опускайте кровавых подробностей.

Боков, осушив рюмку водки, усмехнулся. Застрял тут с двумя бабами и Валерой, блин.

У Валеркиной дочки хоть ноги ниче, подумал Боков, осушая ещё рюмку. Они сидели близко, и их колени почти соприкасались: он даже мог рассмотреть маленькую родинку у неё на ляжке. Долбоеб, у тебя жена болеет, а ты тут на ляшки дочки своего коллеги пялишься, осадил самого себя он.

                               *********

Спустя час, когда мать вернулась домой, и отвела отца спать, девушка стояла на крыльце их дома. Движения её были резкими: она наконец-то нашла в кармане жакета пачку сигарет, и, вынув одну, хлестким движением зажгла огонь зажигалки и поднесла к сигарете. Она казалась совсем другой, не такой, как его жена и другие бабы в Ростове.

— Эу, молодежь, я и папке могу рассказать. — шутливо сказал Боков, закуривая сам.

Выпустив изо рта колечко дыма, Козырева-младшая заговорила. — Я, вообще-то, совершеннолетняя. — в шутку напомнила она. — И вообще, скажете отцу, я ему потом расскажу, как вы на меня весь вечер пялились.

— Да ладно тебе, я ж пошутил. И вообще, я женат… — предупредил он, хотя скорее всего, напоминал об этом самому себе.