Ромка вошёл в школу, хлопнув дверью сильнее, чем нужно, пусть знают, что пришёл. Хоть и бесило его это всё, но на второй год он правда не хотел. Ума хватало понять: хуже будет. Коридоры уже пустели — школа отдавала последние вздохи дневной суеты. За окнами тускло тянулся зимний свет, шаги уходящих последних школьников где-то в конце длинного коридора отзывались еле слышно.

Пятифанов медленно поднимался по ступенькам, с тем видом человека, которому весь мир что-то должен. Шапка на затылке, руки в карманах, плечи приподняты, вечная готовность «напасть», если что не так.

Он злился, прямо кипел. Учитель позвонил лично, сказал: "Ещё раз прогуляешь — будешь второй год штаны протирать". И велел явиться после уроков, взять домашку, «поговорить».

"Ну да, поговорить… Конечно, поговорим, блин," — думал Рома, сжимая в кармане нож-бабочку, щёлкая ей в темпе раздражения.

У кабинета было тихо, оттуда не доносилось ни шороха. Он постучал кулаком недовольно, раздражённо.

— Эээй! — бросил он в дверь. — Я пришёл, блин, как вы хотели!

Тишина. Даже эхо не вернулось.

Рома выругался сквозь зубы и ударил ладонью чуть сильнее. Дверь дрогнула, но осталась мертва, как всё в этом здании. Он развернулся и только тогда заметил её. Новенькую!

Стояла в коридоре, прижимая учебники к груди. Блузка идеально белая, лицо незнакомое, даже портфеля с собой не было, ну совсем странная. Похожа на тех людей, которые сюда не должны попадать. Слишком… живая, слишком аккуратная, слишком не наша.

Рома прищурился и сразу подался вперёд, будто угрозу учуял.

— Эй, — бросил он, грубо, без вступлений. — Ты чё тут делаешь?

Она выглядела сбитой с толку, но не испуганной. Это его раздражало ещё сильнее.

— Ты, слышь… — Рома шагнул ближе. — Тебе хрен чё объяснили, да? Ты не в курсе, куда тебя занесло?

Она моргнула — тихо, непонимающе, Рома скривил губы.

— Ты не слышала, что ли? — он фыркнул. — Лет пять назад тут один ебанат…

Он сделал паузу, будто подбирал слово и надеялся, что никто не подслушивает.

— …детей порешил. Прям в лесу, за школой.

Он сказал это нарочито спокойно, почти лениво, но смотрел пристально, внимательно, оценивая, как она отреагирует.

— Ну и? — продолжил он. — Семья твоя, значит, не слышала? Решили тебя сюда, в эту богом забытую дыру притащить… умники.

Она снова промолчала, только пальцы крепче сжали учебники, Рома дернулся, будто от раздражения и не понимания что делать с ней дальше.

— Тут нормальные не живут, поняла? — он выдохнул, опуская взгляд в сторону, но голос оставался колючим. — Только те, кому деваться некуда и те, кто слишком тупые, чтобы валить... Так что… — он качнул головой. — Не гуляй одна, особенно в сумерках, в лес не суйся. Пять лет назад это было, только его так и не поймали.

Сказал так, будто ему глубоко плевать. Хотя на самом деле, он прекрасно помнил, как там кричат в темноте того гаража, когда промышленная мясорубка превращает в фарш, и не хотел, чтобы это повторилось с кем-то ещё.

Он отвернулся грубо, резко, как будто разговор ему надоел.

— Ладно. Мне валить. — Он бросил взгляд на закрытый кабинет. — Учитель, как всегда, смотался, да и хуй с ним.

И, проходя мимо неё, буркнул:

— Добро пожаловать, чё…