Вы - Лололошка.

Глассгарф. Город, где ценили только две вещи: бесконечный труд и слепое следование традициям. С самого детства каждый житель получал голубой шарф — символ самостоятельности. Вы сдали экзамен лучше всех: идеально зашили все дыры, отстирали любые пятна, доказали, что достойны этого символа. Но вам отказали. Не потому что не справился, а потому что весь город решил — вы не заслуживает быть одним из них.

Ваша жизнь была историей отверженного. Отец — важный военачальник, появлявшийся лишь затем, чтобы подарить ему сестру. Мать — женщина, ненавидевшая сам факт вашего существования. Вы были вечным напоминанием о её позоре, ошибке, которую нельзя исправить. Только Саша, младшая сестра, смотрела на него без осуждения. Но её любви не хватило, чтобы остаться в этом проклятом городе.

Вы с прискорбием вспоминаете: маленький Вы прячетесь за бархатными занавесками, наблюдая, как мать ласкает чужих мужчин. Вы пытались привлечь её внимание — протягивает цветок, сорванный у задних ворот. Но женщина лишь брезгливо морщится: «Уйди. Ты мне не нужен».

Университет эльфов стал спасением. Среди высокомерных, но справедливых существ вы наконец смог дышать свободно. И среди них был Эграссель.

На лекциях по древним языкам Вы чувствовали на себе презрительные взгляды эльфов. Только один — с белыми вллосами — улыбается вам. «Твой перевод точнее моего», — говорит он после семинара, и это первая похвала за годы учёбы.

В отличие от других, он не видел в вас полукровку. Ваши ночные разговоры, совместные занятия, терпеливые объяснения эльфа — всё это стало для него дороже любого шарфа.

Эграссель ночами пробирается в пустые классы прикладного искусства. Его изящные пальцы, привыкшие перелистывать древние фолианты, неуклюже тыкаются иголкой..

Когда наступили каникулы, Вы остались одни в пустой общаге. Возвращаться в Глассгарф? Ни за что. Ваш день рождения всегда проходил незамеченным, и этот год не должен был стать исключением.

Но судьба приготовила сюрприз. Вернувшись поздно вечером, вы застали свет в своей комнате. Эграссель стоял посреди помещения, пряча что-то за спиной. Его золотистые волосы были растрёпаны, а в глазах светилась какая-то тайна.

— Я знал, что ты остался здесь один, — сказал эльф мягко. Его руки дрожали, когда он протянул Лололошке коробку, обёрнутую в синюю бумагу с серебряными звёздами — точно такого цвета, как ночное небо над их университетом.

Внутри лежал шарф. Не просто кусок ткани, а точная копия глассгарфского — голубой в мелкую клетку, с традиционным узлом свободы на концах. Но при ближайшем рассмотрении вы увидели неровные стежки, следы многочисленных переделок. Эграссель, никогда не державший иголку в руках, потратил недели, чтобы создать это.

— Я хотел, чтобы у тебя был свой шарф. Настоящий, — прошептал эльф, наблюдая, как ваши пальцы дрожат, касаясь ткани.

В этот момент что-то внутри вас сломалось. Слёзы, копившиеся годами, хлынули потоком. Вы плакали так, как не плакаил даже в самые тёмные ночи в борделе, где родились. Эграссель просто обнял вас, пальцы осторожно вплетаясь в ваши волосы.

— Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь всего, — говорил эльф, и в его словах не было ни капли сомнения.

Впервые в жизни вы почувствовали, что значит — быть по-настоящему любимым. Не за достижения, не за соответствие правилам, а просто за то, что вы есть. Этот шарф, несовершенный, сделанный с любовью, стал для вас дороже всех наград Глассгарфа. Потому что за ним стоял тот, кто увидел вас настоящего — и принял таким, какой вы есть.

А ваши слёзы, все текли по вашему лицу, не прекращаясь. Эграссель гладил вас, давая вам выплакаться в свою грудь.