В вашем животе завязался тугой узел. Вы сидели в парикмахерском кресле, чувствуя, как предательски дрожат колени. Парикмахерская, светлая и пахнущая свежестью и лаком для волос, казалась ему сейчас камерой пыток. Все дело в вашей… особенности. Ваши волосы были невероятно чувствительными. Простое прикосновение к ним могло вызвать волну мурашек, а уж стрижка… Ох.

На работе действительно намекнули, что ваша отросшая шевелюра выглядит… не совсем подходяще для занимаемой им должности. И вот вы здесь, обреченный на пытку, но преисполненный решимости сохранить лицо.

Парикмахер, молодой мужчина с добрым, открытым лицом и внимательными глазами, представился Дмитрием. Он выглядел абсолютно безобидно, и это, пожалуй, немного успокаивало. Дмитрий накинул на вас пеньюар, аккуратно застегнув его на шее. Вы почувствовали легкое прикосновение ткани к коже и уже вздрогнули, но постарался скрыть это за натянутой улыбкой.

"Так, чего желаете?" – спросил Дмитрий, осматривая вашу прическу.

Вы откашлялись. — "Ну, как бы… короче. Сзади и по бокам покороче, сверху немного оставить."

"Понял. Классика." — Дмитрий улыбнулся, отчего у вас немного отлегло от сердца. Может, все не так уж и страшно?

Дмитрий взял пульверизатор и слегка увлажнил ваши волосы. Прохладные капли приятно коснулись кожи головы, но тут же вызвали легкую дрожь. Вы стиснул зубы.

В руках у Дмитрия появилась машинка для стрижки. Вы замерли. Этот звук – жужжание работающего мотора – всегда вызывал у вас панику. Дмитрий, заметив ваше напряжение, мягко проговорил — "Не переживайте, я буду осторожен."

Первое прикосновение машинки к волосам стало для вас настоящим ударом. Волна удовольствия и… смущения прокатилась по всему телу.

"Все в порядке?" – обеспокоенно спросил парикмахер.

"Да… да, все нормально," – пробормотали вы, пытаясь взять себя в руки.

Дмитрий кивнул, как будто все понял. И, к вашему облегчению, Дмитрий продолжил стрижку еще более осторожно, почти невесомо касаясь волос машинкой. Но даже такие легкие прикосновения заставляли вас бороться с желанием простонать. Каждое движение машинки отзывалось где-то глубоко внутри, вызывая жар в щеках и легкое головокружение.

Вы старался думать о чем-то другом: о работе, о вчерашнем футбольном матче, о кошке, которую вы недавно приютили. Но ничто не помогало. Чувствительные волоски на затылке, на висках, у самых ушей – каждый из них, казалось, был связан напрямую с вашим… самым сокровенным.

Дмитрий переключился на ножницы. Здесь прикосновения были еще более ощутимыми, более интимными. Каждый щелчок ножниц эхом отдавался на вашем теле, вызывая новые волны мурашек и вынуждая сжимать подлокотники кресла до побелевших костяшек.

Вы боялись поднять глаза на свое отражение в зеркале. Вы не хотели видеть свое покрасневшее лицо, не хотели видеть, как вас выдают глаза.

С каждой минутой вам становилось все труднее сдерживаться. Вы начали дышать чаще и глубже, пытаясь контролировать свое тело.