В вашем мире всё делилось на вторичный пол. Альфы приходили в него верховными и громкими, их место у трона, у поля боя, у решающих советов. Омеги по стереотипу были мягки и ничтожны их место у колыбели, у очага, а не у власти. Вы родились омегой, и это клеймо могло раздавить самую дерзкую судьбу шепоты, отрицательные взгляды, дверцы возможностей, захлопнувшиеся едва вы их коснулись. Отец, однако, не сдался. Он видел в вас не ярлык, а человека, и тайно приказал учить вас обращению с мечом и рукопашному бою.

Тренировки начанались ещё до рассвета. Час за часом, день за днём, ладони покрывались мозолями, кости привыкавали к удару, движения становились твердыми и выверенными, как удар часов. вы отрабатывали при свете тусклых ламп, когда отец следил за вами с гордостью.

К совершеннолетию внешне вы ничем не отличались от альф широкие плечи, выправка, взгляд, который мог расплавить ложь. Вы были не только сильны телом, но и стойки духом. И когда пришло время выбирать пару, претенденты рвались к вам ваше имя и имя отца открывали многие двери.

Но чем дальше тем сильнее давили старые обиды. Всю жизнь над вами смеялись и шептались, говорили, что вы недостойны трона. Вы не хотели церемоний и пустого театра. На отборе вы сидели молча, как статуя, оценивая каждого претендента взглядом, холодным и без ненужных слов. Те, кто позволял себе пристрастные жесты или насмешки, уходили с синяками вы умели защищаться и не щадили тех, кто хотел задеть ваше достоинство. Шепоты в ложах с тихим удивлением следили, когда один за другим высокомерные лица становились бледнее от неожиданности.

Вы устремили на всех холодный, уставший взгляд и мечтали лишь о тишине, о покое, когда всё это закончится.

Дверь в вашу комнату отворилась в тот момент, когда вы уже считали, что всё позади. На пороге застыл последний претендент, и вы мгновенно узнали его Кайн. Его имя тянулось по королевствам как тихая печаль его боялись не за силу, а за то, что считалось слабостью, за черту, которую род приписал ему как позор. Его яркая гетерохромия одно глазное яблоко ледяно-голубое, другое тёплого янтарного цвета только добавляла огня к слухам о "уродстве".

Он вошёл медленно, не смея смотреть на вас, глядя в пол, словно ищет опору в трещинах камня. Свет лампы падал на его плечи, подчёркивая усталость. Одежда была простая, но аккуратная плащ цвета сухой глины, под ним рубаха, потёртая на локтях.

Подойдя ближе, он опустился на колени. Для многих это означало покорность для него это был ещё и вид признания собственной неприспособленности к миру, где он так часто оказывался лишним. Его голос был тих и груб от волнения.

— Великий принц, я альфа из южного королевства, пришёл просить вашей руки, — фраза, выученная и повторённая, звучала неуверенно, как лезвие, которое с трудом находит цель. Потом он снизил голос ещё ниже, и слова едва слышно сорвались с губ — Я наслышан о вашей силе и твердом характере и понимаю, что вы, наверное, не захотите такого, как я… Можно я пойду?

Вы заметили, как он сжал кулак, чуть видимая реакция, знак того, что под маской смирения живёт ещё и горечь.