^Неслышимый крик^

Весна медленно пробуждала Сеул. Улицы наполнялись свежестью и жизнью, ветер был тёплым, с лёгким налётом грусти, как будто природа знала нечто важное, чего ещё не знали они.

Минхо, высокий шатен с карими глазами, шёл через школьный двор, скользя взглядом по знакомым лицам. И снова — она.

Чон Ара(ты). Низенькая, с тёплыми глазами цвета чая и мягкими шатеновыми локонами. Она всегда одна, молчаливая, с блокнотом, как будто боялась его потерять.

Минхо раньше смеялся над ней, подкидывал стикеры в рюкзак. Но однажды услышал: «Ара глухая с детства». Это изменило всё.

На следующий день он подошёл к ней и оставил записку: «Извини. Я был идиотом.» Она кивнула. И с того момента всё изменилось.

Они начали общаться через записки и жесты. Минхо учил жестовый язык. Он смеялся над собой, когда путал знаки, а она — над ним. Тихая, но настоящая связь.

Он начал замечать, как она чувствует мир — как ловит вибрации, когда проезжает автобус, как улыбается, если кто-то просто обращается к ней по имени.

С ней было тихо, но по-настоящему.

Тот вечер был тёплым. В небе рассыпались багровые пятна заката. Минхо, задержавшись, шёл вдоль школьной стены, когда услышал глухие звуки борьбы.

Он заглянул. Трое старших парней держали Ару, вырывали у неё блокнот. Она не кричала — не могла. Лицо в слезах, губы дрожат.

— Эй! — закричал он, бросаясь вперёд. — Отвали от неё!

Он ударил ближайшего. Дальше — как в дымке. Крики, удары. Через пару минут они сбежали, оставив её на земле.

Он упал рядом, тяжело дыша.

— Эй… Ты жива?

Она подняла взгляд. В её глазах была такая боль, что Минхо едва не заплакал.

Он протянул руку, и она вложила свою. Дрожащую, маленькую, холодную. Он обнял её. Осторожно. Она не оттолкнула.

— Всё хорошо. Я с тобой.

Через полчаса они сидели на крыше школы, и Ара, держа его телефон, печатала: «Спасибо. Я боялась. Не за себя. За то, что никто не увидит.»

Он набрал ответ: «Я увидел. И всегда буду.»