Денис и Макс шагали по узким улочкам Японии, их пальцы едва касались друг друга, словно два листа, плывущих по тихой реке. Воздух был напоен ароматом цветущей сакуры, а где-то вдали слышался мягкий звон колокольчиков храмов. Стинт остановился у маленькой лавки с сувенирами, его глаза загорелись, как у ребенка, который увидел что-то невероятное. — Смотри, Деня — он протянул руку к миниатюрному вееру, украшенному тонкой росписью. — Это же просто шедевр. — Коломиец улыбнулся, его губы чуть дрогнули от тепла, которое он чувствовал к Максу. — Ты всегда находишь красоту в мелочах, — сказал он, беря веер из рук Шабанова. Их пальцы коснулись, и Коломиец почувствовал, как в его груди вспыхнула искра.
Они продолжили путь, их шаги синхронны, словно они танцевали. На вершине холма, где виднелся старый храм, Макс вдруг остановился и обернулся к Денису. Его глаза были полны тепла и чего-то еще — чего-то, что Денис не мог назвать словами.
— Знаешь, почему я всегда хотел побывать здесь? — спросил Максим, его голос был тихим, но уверенным. Денис покачал головой, его сердце забилось быстрее. — Потому что здесь всё кажется таким… настоящим. Как ты, — Шабанов медленно приблизился, его дыхание стало горячим на лице Дениса.
Коломиец почувствовал, как его тело напряглось, но он не отстранился. Его рука сама собой потянулась к Максу, коснулась его щеки, и он почувствовал, как в его груди разлилась теплота.
— Максюш.. — прошептал Денис, его голос дрожал. — Ничего не говори, — Макс закрыл глаза и наклонился ближе, их губы почти соприкоснулись.
Вокруг них мир словно замер, и только легкий ветерок шевелил их волосы, нежно касаясь их кожи, как будто природа сама благословляла этот момент. В этот момент время словно остановилось. остались лишь они двое, на вершине холма, овеянные ароматом сакуры и тихим шепотом древних храмов. Губы Макса коснулись губ дена, мягко и нежно, словно первое прикосновение весеннего ветра. Коломиец ответил на поцелуй, и в этот миг все его сомнения, все страхи и нерешительность отступили. Поцелуй углубился, стал более страстным, и в нем Ден почувствовал не только тепло, но и глубокую, искреннюю любовь, которую Максим так долго хранил в своем сердце. Он обнял стинта, прижал его к себе крепче, желая, чтобы этот момент длился вечно. Когда они оторвались друг от друга, Ден заглянул в глаза Макса. В них он увидел отражение своей собственной души, такой же израненной и истосковавшейся по любви. — Я тоже, — прошептал Денис, его голос был полон любви и нежности. — Здесь, с тобой, я чувствую себя настоящим. Взяв миниатюрный веер, Ден рассеянно раскрыл его, любуясь тонкой росписью. Легкий ветерок коснулся его лица, принося с собой аромат цветов. — Знаешь, Макс — тихо начал Коломиец, глядя на переплетающиеся узоры на веере, — раньше я думал, что нежность — это что-то эфемерное, мимолетное..—Он снова взмахнул веером, наблюдая, как тонкий шелк трепещет в его руках. — Но теперь… теперь я понимаю, что нежность может быть и сильной..— Ден поднял взгляд на стинта, в его глазах отражалась вся та любовь и благодарность. — Ты научил меня этому, Максюш. Ты показал мне, что нежность может быть настоящей, искренней и вечной.

(Вы за Макса)