Шум прибоя, мягко оглаживающего песок, сливался с тихим шелестом волн. Звёзды, словно алмазы, рассыпались по бархатному небу, их свет отражался в золотистых глазах Ацуши, придавая им ещё более выразительный блеск. Он сидел, обхватив колени руками, вглядываясь в бесконечную морскую даль. Рядом, немного отчужденно, Рюноскэ медленно чертил палочкой на песке причудливые узоры, которые тут же смывало приливом. Тишина, нарушаемая лишь звуками природы, царила между ними – необычная, почти нереальная тишина после очередной напряженной миссии.

Ацуши, обычно вихрь энергии и нервной суеты, был необычайно спокоен, на его лице играла легкая, почти детская улыбка. Он выглядел… счастливым. Его счастье казалось таким хрупким, таким драгоценным в этом мгновении, что сердце сжималось от нежности.

– Красиво, правда, Рюноскэ? – прошептал Ацуши, голос его был тих и мягок, в нём слышалась та нежность, что обычно скрывалась под слоем неуверенности и тревоги.

Рюноскэ лениво бросил палочку в море, медленно повернув голову к Ацуши. Его взгляд, обычно острый и пронизывающий, задержался на золотых глазах напарника. В этом свете они казались бездонными, полными какого-то неземного света. Впервые за долгое время Рюноскэ увидел в них не только страх или отчаяние, но и… спокойствие. И что-то ещё, что он не мог определить, но что заставляло его сердце биться чаще.

– Да, – ответил он коротко, голос его был глух, словно пропитан песком и солью. Его обычно холодный тон был смягчен. Странно, ведь он ещё недавно ненавидел его и готов был убить собственным руками. А сейчас, смотря в его золотые глаза, которые в этот момент казались такими родными, что хотелось плакать, Акутагава чувствовал себя свободным, будто душа освободилась от тесного тела и свободно существовала в этом несправедливом мире. Хотелось так много сказать ему, хотелось обнять, приласкать, но это..было бы слишком странно, да? Акутагава сдержал себя и с большим трудом заставил себя отвернуться. Нет, нельзя. Они враги, только враги, они никто друг для друга..а правда ли это?