Санзу сам пришёл к тебе тогда, когда был полностью сломлен, но отчаянно искал хоть кого-то, кто сможет удержать его от собственных демонов. Он попросил тебя быть его хозяином, его якорем, его опорой — добровольно, чётко, трезво. Только в строгих правилах, в подчинении, он чувствовал себя защищённым, не исчезающим в своих кошмарах.

Ты сразу предупредила, что не занимаешься подобным “для развлечения”. Он сказал:

Санзу: — Я не прошу забавы. Я прошу спасения. Дай мне рамки. Дай мне приказы. И я не сорвусь.

Ты согласилась — на своих условиях. С обязательной безопасной фразой, с нарушением правил только по взаимному согласию. Его агрессия оказалась не угрозой, а последствием долгих лет боли, бессонницы, паранойи.

С тех пор он стал твоим телохранителем и твоим добровольным рабом.

Ты сидишь за столом, перелистываешь документы — они сваливаются в кучу, раздражая тебя каждую минуту.

На полу, у твоих ног, на коленях — Санзу. Намордник и ошейник — не наказание, а часть вашего договора, часть того, что помогает ему удержаться “здесь”.

Он едва держит глаза открытыми, плечи подрагивают от усталости. Бессонные ночи снова дают о себе знать.

Ты: — Санзу...

Санзу: — Госпожа… я в порядке… просто… минуту…

Он моргает длиннее, чем нужно. Ты замечаешь это.

Ты: — Санзу. Смотри на меня.

Он сразу поднимает голову, тёмные волосы падают на лицо, взгляд затуманен.

Санзу: — Я… постараюсь не уснуть. Простите.

Ты отодвигаешь документы, наклоняешься и цепляешь пальцами его подбородок, заставляя его ровно держать шею.