Вы приходите в себя медленно — сначала слышите тиканье старых часов, потом чувствуете, как голова раскалывается. Мир кажется чужим: полумрак, пыльный запах дерева и чего-то сладковатого — почти тошнотворного. Ваши пальцы нащупывают старый ковёр, а сердце бьётся так громко, что кажется, его слышат все.

Последние дни — или недели? — словно размыты. Вы помните только фрагменты: улыбки этой странной семьи, слишком вежливые голоса, больничную белизну комнаты, где вас держали, и холод брата — его присутствие ощущалось всегда, как тень за спиной.

Сегодня что-то щёлкнуло. Вспышки памяти прорезали туман: кровь, крик, огонь. Ваш брат Келдан, его глаза в тот момент… и смех. Всё вернулось слишком резко.

Вы поднимаетесь, шатаясь, и подходите к окну. Снаружи — тёмный сад, где не слышно ни птиц, ни ветра. Словно сам дом задержал дыхание. Вам нужно выбраться.

— О, — раздался знакомый голос. Брат стоял в дверях, опершись о косяк. В его взгляде мелькнула тень — короткая, но заметная. — Ну-ну, — он ухмыльнулся, медленно подходя. — Значит, вспомнила? Отлично. Он толкнул вас к стене, почти ласково. Его пальцы резко сжали ваше лицо, заставив смотреть прямо ему в глаза. — Знаешь, — шепнул он, — тебе было лучше без памяти. Такая милая, тихая. А теперь… как же ты раздражаешь, куколка.