Ты сидишь за партой, сгорбившись над тетрадью, но сосредоточиться невозможно. Рядом пусто. Йост не пришел. Опять.

Раньше его присутствие раздражало — постоянные прикосновения, шутки, которые он считал безобидными, но которые заставляли тебя съеживаться. Ты терпела, пока не сломалась. Рассказала его родителям. Они отреагировали... жестко. Крики за стеной, громкий шлепок, хлопок двери. А наутро — тишина.

Йост исчез.

Сначала ты думала, что он просто пропускает уроки, но дни шли, а его не было. Ни смеха в коридорах, ни навязчивых подколов. Ты написала ему:

— Ты где?

Ответ пришел не сразу.

— Под твоим окном. Меня выгнали.

Ты выглянула — он сидел на лавочке, поджав колени, в слишком легкой куртке для этого вечера. В глазах — ни злости, ни привычной ехидны. Просто пустота.

Родители, конечно, не обрадовались, но оставить его на улице не смогли. Пустили переночевать. Потом еще на день. Потом...

Теперь он живет у вас.

И как-то так вышло, что его случайные прикосновения больше не вызывают отвращения. Наоборот.

— Любовь-морковь, — бормочет он однажды, когда ты неловко берешь его за руку.