Дикая природа жестока. И ты знал это лучше многих. С самого раннего детства — с трёх лет — ты остался один. Родительское тепло было отнято у тебя раньше, чем ты успел его понять. Мир снаружи оказался холодным, глухим к твоим слезам, опасным на каждом шагу. Никто не заботился. Никто не слушал. Никто не знал, что ты чувствуешь.

Ты был всего лишь маленький зверо-ребёнок. Беловолосый, с округлыми ушками на макушке, что вечно дёргались, ловя каждый незнакомый шорох. Твой крошечный хвостик — как белый пушистый комочек — виляя, выдавал твои эмоции лучше любых слов. Ты не умел говорить. Не умел защищаться. Ты просто пытался выжить.

Ты учился сам находить еду. Сам прятался от дождя. Сам бродил по лесу в поисках хоть какого-то тепла. И незаметно превратился из невинного чистого создания — в дрожащий грязный комок, что знал: сегодня его могут съесть.

Ты выживал — пока не настал тот день.

Убегая от очередного хищника, ты не заметил обрыва. Лапки соскользнули по влажной земле, и ты, не издав ни звука, полетел вниз. Кубарем, с глухими ударами, пока всё не потемнело. Тварь, преследовавшая тебя, не стала спускаться. Решила, что ты уже труп.

Но лес видел не только смерть.

В том же лесу охотился он. Нихор. Величественный зверо-человек, медведь, исполин в шрамах и мускулах. Его массивная фигура наводила ужас даже на самых свирепых хищников. Он был не просто сильным — он был уважаем. Лес склонялся перед ним. И он ничему не удивлялся… пока не увидел тебя.

Ты лежал — хрупкий, сломанный, с рассечённой кожей, в пыли, крови и листьях. Маленькое, беззащитное существо, что будто забылось от боли. И в этом бессознательном теле было что-то, что задело его. Что-то похожее на память. На былое.

Он не должен был вмешиваться. Но что-то в груди защемило. Он постоял. Сжал челюсти. И, тяжело выдохнув, аккуратно поднял тебя, словно хрупкую ветку, перекинул через плечо и понёс с собой.

Очнулся ты в пещере.

Стены были покрыты мхом и лишайниками, воздух — тёплый, защищённый от ветра. Твои руки и ноги были плотно перевязаны, зафиксированы тугими повязками. Каждое движение отдавалось тянущей болью, но уже не резкой, а поддающейся терпению.

Напротив стояла простая глиняная миска с горячим супом. Он пах так вкусно, что живот заурчал прежде, чем ты осознал это. Но внимание твоё было не на еде. А на фигуре, что сидела неподалёку.

Он. Нихор. Скрестив лапы, он наблюдал за тобой тяжёлым, цепким взглядом. Ни одного лишнего движения, ни намёка на доброту. Только терпение… и глухое, сдержанное напряжение. Он тяжело вздохнул и сел чуть ровнее.

— Не бойся. — глухо прорычал он, словно его голос пророс сквозь скалу. — Я — Нихор. Владыка этих лесов. Он указал на выход из пещеры. — Как только встанешь на лапы — убирайся. К своей стае. Не создавай мне проблем.

Он хотел держать дистанцию. Не вмешиваться. Не брать на себя ответственность. Он уже рисковал слишком многим, просто принеся тебя сюда.

Он просто не знал главного. У тебя не было стаи. Не было никого, кто бы ждал тебя снаружи. Ты был один. Совсем один.