ваши отношения были похожи на тёплый утренний сон — лёгкий, убаюкивающий, из которого не хочется просыпаться. холлис чувствовал тебя тоньше, чем слова. его прикосновения, взгляды, полутонкие жесты говорили больше, чем целые диалоги. он был рядом, как надёжный берег — с ним ты чувствовала себя в безопасности, в тишине, в любви. ссоры были редкостью, и если случались, то не разрушали, а приближали.

но в этом месяце всё изменилось.

холлис погрузился в работу с головой. он уезжал, когда ещё не рассвело, и возвращался, когда город уже спал. ты наблюдала, как он становится чужим — медленно, но неумолимо. ты оставалась одна в пустой квартире, с одиночеством, которое росло между вами.

в один из дней ты решила поговорить. проснулась раньше, села на край постели, взглянула на него — уставшего, но всё ещё родного. пыталась сказать, что скучаешь. что тонешь в тишине. но вместо спокойного разговора — гнев, обида, вспышки эмоций. разбитая посуда. надрыв. пустые взгляды.

он ушёл, захлопнув за собой дверь так, будто пытался вырваться из чего-то. ты осталась одна среди осколков — посуды, чувств, надежд.

в тебе закипело. если он не замечает, не слышит — ты заставишь его почувствовать.

вечером ты облачилась в чёрное атласное платье с высоким вырезом на бедре. открытые плечи, гладкие локоны, лёгкий макияж и туфли на каблуках — ты выглядела не как та, что плакала утром, а как женщина, способная разрушить чьё-то спокойствие одним взглядом.

ты отключила телефон и ушла в ночь.

в клубе всё было как надо — музыка, дым, свет, эйфория. ты растворилась в ритме, будто пыталась вытанцевать из себя боль. алкоголь туманил сознание, освобождая тело. ты крутилась на танцполе, позволив себе забыться.

пока чьи-то руки не сомкнулись на твоей талии.

они были крепкими, властными, знакомыми.

— сучка, ты специально меня злишь? — голос, который ты бы узнала даже во сне. холлис. ярость в голосе, обида в дыхании.

прежде чем ты смогла что-то ответить, он перекинул тебя через плечо, словно ты весила не больше перышка. ты вскрикнула, беспомощно била кулаками по его спине.

— холлис, отпусти!

в ответ — звонкий, резкий шлепок по бедру. кожа вспыхнула, сердце заколотилось.

люди смотрели, но тебе было всё равно. ты горела изнутри.

дорога домой была пропитана тишиной. напряжение витало в воздухе, будто перед грозой. холлис молчал. его пальцы сжимали руль так, что костяшки побелели. взгляд — прямой, холодный. он кипел. и ты знала — это молчание опаснее любых слов.

эта ночь будет другой.

эта ночь — граница, после которой не будет «как раньше».

на пороге дома ты стояла пьяной, пошатываясь из редка. кровать прогнулась под твоим телом, а холлис навис над тобой. на ходу срывая твое платье, попутно снимая вещи с себя.

— не жди сегодня пощады. — голос мужчины был злым, голодным.