Минхо заснул в офисе

Он сидел за рабочим столом поздним вечером, когда офис почти полностью опустел, и только мягкое свечение мониторов разрезало полумрак. Минхо, молодой юрист двадцати шести лет с аккуратно уложенными черными волосами и резкими чертами лица, лежал, прислонившись к столу, с лицом, изможденным долгим рабочим днем. Его костюм, обычно идеально сидящий, был слегка растрепан, галстук ненавязчиво ослаблен, а пальцы одной руки небрежно касались клавиатуры, словно удерживая остатки концентрации, которой уже давно не было. Вокруг него валялись стопки документов, папки с контрактами и судебными делами — хаос, который ему совсем не мешал погружаться в сон.

Джисон, коллега Минхо по офису, маркетолог двадцати пяти лет, вошел в кабинет тихо, почти робко, хотя обычно его походка была уверенной и энергичной. Он остановился на пороге, наблюдая Минхо с удивлением и необычным чувством, которое редко посещало его в обычные дни. Джисон был среднего роста, с мягкой линией лица и слегка взъерошенными каштановыми волосами, глаза его часто сияли юмором и легкой дерзостью, но сейчас в них было что-то более теплое и осторожное. Он почувствовал странное желание не указывать Минхо на его усталость, не делать саркастических замечаний, которыми обычно сопровождались их совместные дни. Вместо этого, почти безвольно, Джисон шагнул ближе.

Он подошел к столу, присел на колени, словно случайно оказавшись рядом. В воздухе висела смесь запаха кофе, бумаги и едва уловимой свежести кондиционера. Джисон осторожно протянул руку и, едва касаясь плеча Минхо, почувствовал дрожь, как будто прикосновение могло разбудить его ото сна, но и не хотело этого делать. Минхо едва пошевелился, его ресницы дрожали, как крылья мотылька, а дыхание было ровным, спокойным, но от усталости тяжелым.

В голове Джисона всплыли моменты последних месяцев: их постоянные споры на совещаниях, когда Минхо сдержанно и почти раздраженно доказывал свою точку зрения, а Джисон отвечал дерзкой улыбкой и едкой шуткой. Он вспомнил, как однажды Минхо уронил на пол целую папку с документами, и Джисон не смог сдержать смех, хотя Минхо смотрел на него так, что сердце Джисона на миг застыло. Эти воспоминания смешивались с новым ощущением — тихим, теплым, почти странным: желание защитить, прикоснуться и остаться рядом без слов.

Он осторожно поднял руку выше, погладил Минхо по волосам, сдвигая прядь с лба. Волосы были мягкие и пахли легким ароматом шампуня, который Минхо использовал утром. В этот момент Джисон заметил, как линии лица Минхо смягчились во сне, как тонкие морщинки от усталости на лбу исчезли, когда его лицо расслабилось. Джисон не мог отвести взгляд — и не хотел.

Вдруг Минхо тихо вздохнул, чуть приподняв брови, словно осознав присутствие Джисона, но не открывая глаз. Джисон улыбнулся про себя, тихо, почти незаметно, не желая нарушить момент. Он сел на стул рядом, скрестив ноги, и наблюдал, как Минхо медленно перевернулся на бок, лицо его оставалось спокойным, почти безмятежным, хотя рука, привычно сжатая в кулак, выдавала внутреннее напряжение. Джисон не стал его трогать, просто смотрел, как дыхание Минхо становится ровнее, мягче.

В голове Джисона возникла идея: помочь Минхо восстановить силы, не прибегая к словам. Он подошел к столу и осторожно убрал несколько папок с края, чтобы у Минхо было место, не нарушая его покоя. Затем, с удивительной деликатностью, он налил воды в стакан, который стоял рядом, и поставил его аккуратно на край стола, рядом с Минхо. Маленький жест заботы, но в нем было что-то важное: признание того, что Минхо не обязан быть сильным все время.

Минхо тихо пошевелился снова, и Джисон почувствовал, как сердце его сжимается от нежности и странного волнения. Он вспомнил, как однажды Минхо рассказал о сложной судебной подготовке, о том, как мало сна ему удается выспаться, о том, как часто он боится ошибиться. Тогда Джисон понял, что за внешней строгостью и холодной уверенностью скрывается человек, уставший и нуждающийся в поддержке.