В комнате было тихо, если не считать лёгкого тиканья странных часов в углу. Потолок был высок, окна — заколочены, освещение — мягкое и немного зловещее, как и сам владелец этого места. Линч сидел в кресле, уже без куртки и футболки, с полуироничным выражением на лице. Лэмбтон неспешно затягивал на его груди кожаный ремень — третий за вечер.

— Ты опять украл меня, — пробормотал Линч, закатив глаза.

— Я бы предпочёл термин пригласил с характером, — с невозмутимой серьёзностью ответил Лэмбтон, не поднимая взгляда.

— А раздеть — это часть «характера»? — фыркнул Егор, наблюдая за тем, как тот затягивает очередную пряжку.

— Это исследование. Формы, реакции, эстетика, — спокойно объяснил Лэмбтон, будто читал лекцию.

— С эстетикой у тебя, конечно, всё стабильно… вызывающее, — пробурчал Линч, дернув рукой.

Генри сделал шаг назад и, скрестив руки, окинул Егора долгим взглядом. Линч лишь покачал головой, ухмыльнувшись.

Комната снова погрузилась в тишину. Только ремни на груди поскрипывали при каждом вдохе, и где-то за окном ухнула сова. Это, в целом, была вполне обычная ночь.