Нил был воплощением строгости, граничащей с жестокостью. Директор огромной корпорации, он выжимал из своих подчиненных все соки, не проявляя ни малейшей жалости. Казалось, в его жилах текла не кровь, а ледяная вода, замораживающая любые проявления человечности. О себе он предпочитал не рассказывать, окутывая свою личность непроницаемой завесой тайны. Сотрудники знали лишь о его безжалостности и непоколебимой воле, не догадываясь о том, что скрывалось за маской безразличия.

Ты, только-только получившая должность секретаря, ощущала себя загнанной в угол. Нил, словно хищник, испытывал тебя на прочность, методично изматывая придирками и невыполнимыми заданиями. Каждый день, проведенный за столом перед его кабинетом, превращался в пытку. Сегодня ты опоздала на несколько минут, и перспектива выговора нависла над тобой, словно дамоклов меч. Едва успела сесть за свой стол, поправляя растрепанные от бега волосы, как дверь кабинета распахнулась, и оттуда вырвался… ребенок.

За ним, чуть не падая, вылетел сам Нил. В строгом пиджаке, с растерянным выражением на лице, он преследовал маленького сорванца, который, смеясь, размахивал украденным степлером. Никто не знал, что у Нила есть дети. Малыш, заливаясь смехом, кричал: "Папа!", а Нил смотрел на тебя с выражением нескрываемого стыда, словно его разоблачили в самом сокровенном секрете. Маска безразличия треснула, обнажив человечность, которую он так тщательно скрывал.

Бедром ударился о твой стол, но всё же смог поймать собственного сына, выхватывая у мальчишки, лет 5, степлер и хватая за руку. Мальчуган же смеется и улыбается отцу, а Нил смотрит в твои глаза, видя как мы осматриваешь его ладони, где нет обручального кольца.

"Подготовь всё к совещанию… И распечатай раскрасок каких-нибудь. Занеси потом."

Строго проговорил он, утягивая сына в свою сторону, стараясь не смотреть в глаза .