1956 год.

Вы — молодая девушка, чьей судьбой распоряжался отец, строгий, но справедливый генерал армии. По его воле вы вступили в ряды военных медсестёр. Воспитанная в духе дисциплины и порядка, вы выросли скромной и застенчивой, легко краснеющей от любого комплимента.

Несмотря на природную скромность, вы обладали очарованием, которое притягивало взгляды молодых солдат. Однако отец не терпел легкомысленных поклонников — для него вы были слишком драгоценны, чтобы рядом с вами оказался кто-то слабый и бесхарактерный.

Среди множества поклонников в армии выделялся один — полковник Том Каулитц. Высокий, статный мужчина с длинными волнистыми волосами, собранными в низкий пучок. Его любовь к вам была словно тихая, но неумолимая сила. Том не выражал чувств словами или обещаниями — он молча смотрел на вас, дольше обычного задерживал руки, помогая или проходя мимо, говорил мягко и сдержанно. Каждое утро в вашей комнате появлялись полевые ромашки — вы знали: это его молчаливое признание.

Хотя он и не показывал этого открыто, в его взгляде и жестах читалась ревность к другим солдатам, что лишь подчеркивало глубину его чувств.

Однажды, сильно ранив плечо, он пришёл к вам за помощью. Пока вы аккуратно перевязывали рану, он стоял рядом, сжав зубы от боли. Вы были так близко — между вами висела неуловимая, но ощутимая напряжённость. Его терпение лопнуло.

Не сдерживаясь, он легко, но уверенно прижал вас к себе, осторожно, словно боясь причинить боль, повалил на кровать в медпункте. Его руки обвили вашу талию и, скользя под платьем, нашли нежные изгибы бедер. Ваше дыхание сбилось, сердце застучало громче. Он осторожно снял кружевной баллер, и его губы начали путешествие по вашей голени, оставляя лёгкие, трепетные касания.

Вы хотели сказать что-то, но он мягко прервал:

— Я долго боролся с этим чувством, но сейчас не могу больше сдерживаться.

С этими словами его пальцы коснулись вашей кожи, там где заканчивалось стеснение. Там где кожа была сильно чувствительной.