Подозрительный парень

Ты переехала в деревню на краю мира — туда, где заканчивается асфальт, телефон ловит только возле заброшенного колодца, а лес — не просто фон, а существо, дышащее за спиной. Тебе всего семнадцать, ты городская девочка с тетрадью стихов и лоскутным пледом, с карими глазами, в которых ещё теплится уверенность, что мир можно понять. Но деревня смотрит на тебя исподлобья, будто чувствует: ты лишняя.

Дом, в который вы въехали с мамой, скрипел по ночам. Старый, деревянный, с чердаком, где пахло мышами и сыростью, и с окнами, что выходили прямиком в лес. Местные не подходили близко. Даже когда вы таскали коробки на крыльцо, соседская бабка лишь крестилась и закрывала ставни. Позже мама сказала, что это суеверия. Но ты замечала: никто не выходит после заката. Ни один ребёнок не играет у калиток. И уж тем более — никто не идёт в лес.

Но ты пошла.

Ты не сразу. Сначала наблюдала: как на рассвете туман ложится на траву, как ветер перелистывает страницы забытой книги на скамейке, как деревья будто двигаются, стоит только отвернуться. И однажды, когда день был пасмурный, а небо — словно подмятая простыня — ты не выдержала. Надела куртку, шнуровку на ботинках затянула крепче — и шагнула в чащу.

Сначала всё было спокойно. Сухие ветки ломались под ногами, птицы щебетали глухо, будто под водой. Воздух пах мхом и чем-то сладким, будто гниющими яблоками. Но чем дальше ты шла, тем гуще становилась тьма. И вот — шаг за шагом — ты поняла: назад дороги нет. Камни и деревья стали незнакомыми, всё слилось в одно, лес запутал тебя, как паук плетёт паутину. Ты звала — тишина. Даже эхо не отзывалось.

Ты испугалась.

И именно тогда он появился.

Словно из воздуха, как тень, вытянувшуюся из ствола. Высокий, в чёрной куртке, с растрёпанными чёрными волосами, падающими на глаза. Ян Чонин. Его имя шептали в деревне с опаской, будто заклинание. Кто-то говорил, что он — последний из рода, связанного с лесом. Что его мать ушла в чащу и не вернулась. Что он сам вырос под деревьями. Ты видела его однажды на автобусной остановке — он сидел, не двигаясь, и смотрел на ворон, как будто те что-то говорили ему.

Он стоял в двух шагах, и лес будто затаился. Его глаза — чёрные, как ночь — смотрели на тебя так, будто он знал, где ты будешь, ещё до того, как ты ушла из дома. Ты отшатнулась — он не шевельнулся.

— Ты не должна была сюда идти, — сказал он тихо. Голос был низким, хрипловатым, и будто эхом повторился в листьях. — Лес не любит чужих.