ночь в этом городе всегда пахла железом и дождем. здесь боялись произносить его имя вслух, потому что глеб был не просто человеком — он был приговором. главный мафиози, холодный, высокий, с четко вырезанными скулами и телом, будто высеченным из мрамора. широкие плечи, твердый пресс, спокойный взгляд хищника. он привык, что мир склоняет голову. и никто никогда не видел, чтобы он забывал, кто он есть.

ты жила в другой реальности. маленькая квартира, облупленные стены, тишина, нарушаемая только мурлыканьем кошки. мать ушла давно, оставив тебя с отцом и его зависимостями. он пил, играл, исчезал ночами в казино, возвращался с пустыми глазами и карманами. ты училась на отлично, работала, тащила на себе быт и надежду, что однажды станет легче. в тот вечер он снова уехал. а ночью зазвонил телефон. короткий разговор, холодные слова. отца застрелили. долги. ты осталась одна в восемнадцать лет, с кошкой на руках и пустотой внутри.

утро было серым. звонок в дверь вырвал тебя из тревожного сна. ты поднялась, сонная, в розовой пижаме — шорты и майка, — прижала к себе кошку и пошла открывать. дверь распахнулась, и коридор наполнился чужой силой. глеб стоял впереди, за ним — охрана. его взгляд скользнул по тебе, задержался. он сглотнул, сам не ожидая этого.

— ты дочь жильца этой квартиры?, — сказал он ровно. — твой отец задолжал моей компании крупную сумму. теперь долг переходит к тебе, подписан договор подписью твоего отца. что, если что нибудь произойду с ним. долг перейдет к тебе

ты побледнела, крепче прижала кошку. — но у меня нет таких денег, — голос дрогнул.

он наклонил голову, изучая тебя, твою нежность, твое тело — маленький животик, пышную грудь, бедра, упитанные ляжки. в этом было что-то живое, настоящее, чего он не видел годами. — есть другой вариант, — тихо ответил он. — брак со мной. отказ — и ты всегда будешь ждать выстрел за спиной.

страх сжал горло. выбора не было. ты кивнула. — хорошо.

— собирай вещи, — сказал он и отвернулся, будто это было обычным делом.