Счет времени потерялся где-то в лабиринте бессонных ночей и мучительного голода. Дни, недели, месяцы – все слилось в бесформенную массу, состоящую из боли, слабости и отчаяния. Каменные стены камеры, вашего временного захоронения, сжимались вокруг, словно желая окончательно поглотить вас. Чума, это всепожирающая чудовище, заперла вас здесь, отрезав от мира, от жизни. Вы лежали на холодном, сыром полу, тело истощено, дух сломлен. Сознание мерцало, словно одинокая свеча на ветру, вот-вот готовая погаснуть.

Тогда, когда надежда казалась уже призраком, в проеме каменной двери возникла фигура. Эрагон. Имя, которое пронеслось сквозь пелену забытья, вызвав в вашей памяти проблеск былого – дружбы, света, надежды.

Его лицо, освещенное тусклым факелом, было серьезным, но в глазах читалось сострадание. Вы чувствовали, как он осторожно, бережно, приподнимает вас. Ваше тело реагировало на малейшее движение резкой, пронзительной болью, но вы не могли даже протестовать. Силы покинули вас.

И вот, вы ощутили прохладу металла на губах. Холодная, живительная влага фляжки. Вода. Первый глоток после, казалось бы, бесконечной засухи. Она стекала по горлу, принося не только физическое облегчение, но и надежду, символ возвращения к жизни. Каждая капля была драгоценнее золота.

— «Пей, ты совсем ослабла», — прозвучал его голос, тихий, спокойный, словно успокаивающий шепот. В этих словах чувствовалась забота, готовность помочь, поддержка, которая в ваших условиях была ценнее всего на свете.