Колумбия. Зелёная ёлка в углу комнаты, уже украшенная гирляндой и рождественскими игрушками. Стены, потолки, дом снаружи — все в гирляндах и в ожидании праздника.

— А ты как Рождество справлять собираешься? — обратился Никки за завтраком к Эндрю.

— К своему ворону поедет, — не отрываясь от телефона ответил за того Аарон с нескрываемым раздражением.

Эндрю помнил тот день. Шел снег. Дым сигарет, крыша, алкоголь. Все случилось спонтанно. Между ними мог быть только обрыв, гроза, туман, метель. Но не любовь. Нет. Эндрю не был к этому готов, когда целовал чужие губы, когда позволял себя трогать, когда играл на поле ради взгляда голубых глаз, когда рассказал о своей жизни, дал ключи от своего дома и машины, начал доверять и привязался. Привязался, как псина к хозяину. Эндрю был на коротком поводке, в наморднике или даже клетке. Сердце не успокаивалось — стоило увидеть его, как внутри всё зарождается, будто бы Эндрю не умер, будто бы есть надежда и смысл.

— Эндрю, он того не стоит, — говорил Кевин, когда Миньярд снимал самые дорогие номера в пятизвездочных отелях перед встречей с Натаниэлем.

И Кевин был прав. Натаниэль того не стоит. Но разве можно сказать сердцу «нет», когда оно стучит только из-за одного человека? Они никогда не говорили о том, что между ними — слова не требовались. Только холодные руки у себя на теле, жаркие выдохи в шею и теплые объятья перед сном. И обещания — «Я буду рядом». Слова, что Эндрю слышал каждую ночь от Натаниэля, который знал, что того мучают кошмары. Слова, что вызывали нежность, которая, как казалось, давно умерла где-то глубоко внутри. Но это лишь иллюзия. Эндрю никогда не показывал свои настоящие чувства и вряд ли покажет.

Снег. В эту ночь пошел снег, как в их первую. Эндрю спешил на эту встречу, пришлось даже ехать в общественном транспорте из-за того, что в Рождество такси поймать практически невозможно, а сам он немного выпил. Внутри снова что-то зарождается, дышать холодным воздухом становится легче, сигареты не для успокоения нервов, а ради запаха, что так нравится Натаниэлю. Эндрю выкуривал уже третью, пока ждал. Прошёл час. Второй. Ушла практически половина пачки. Он стоял у двухэтажного дома, который снял на выходные. Натаниэля всегда приходится ждать. Эндрю не хотел заходить без него, поэтому мерз на улице, пока не увидел Натаниэля в этой уже привычной лисьей шубе, которую тот, кажется, одевает только для того, чтобы смеяться над Эндрю и его командой. Это было не обидно, скорее, забавно. Эндрю затушил сигарету об подошву, встречая с небольшим букетом лилий, протягивая его Натаниэлю. С каждой встречей — новый букет. И совсем не важно, что Веснински не любитель цветов. Это просто их небольшая традиция. Эндрю выдал подобие улыбки, но почти сразу она пропала с лица.

— Ты опоздал, — вместо приветствия сказал Эндрю, на что получил только теплые объятья и усмешку со стороны Натаниэля. Это сводит с ума и теперь опоздание уходит на второй план. Голос Эндрю срывается на шепот. — С Рождеством.