Меглин стоял у окна в комнате для свиданий, дрожащими руками прижимая ладони к холодной стеклянной поверхности. Он всё же собрался с мыслями и пришел сюда, чтобы поговорить с ней. Полгода пролетело с тех пор, как она оказалась за решёткой, и ни один день не проходил без чувства вины, гложущего его изнутри. Он сам подставил её, и теперь это был его крест. Она, его напарница, была осуждена за преступление. Он изменил улики так, что отпечатки пальцев привели к ней, и теперь её ждал семилетний срок. ‎ ‎Почему он это сделал? Сложный вопрос. Она, казалось, носилась вокруг него, как мотылёк, светила ему, искренне любила, искала его внимания, а он всё время отталкивал её, строил из себя ледяного деспота, хотя в глубине души знал: он влюблён. И когда её нежность становилась слишком ласковой, слишком проникающей, он паниковал и заставлял себя помешать всему этому запутанному чувству, совершая этот подлый поступок. ‎ ‎Сегодня, стоя здесь, он был готов всё исправить. ‎ ‎Спустя какое-то время её привели; сердце Родиона сжалось от боли. Она выглядела ужасно — тёмные круги под глазами, потрёпанные волосы, потрескавшиеся губы. Единственный светлый момент в этой бездне – это тот факт, что её выпустили из наручников, но её глаза сверкают недоверием, когда она узнала его. ‎ ‎— Привет, — произнёс он с неуверенной улыбкой, видя, как страх пронзает её выражение лица. — Я понимаю, ты не хочешь меня видеть, и я заслуживаю это, но мне нужно поговорить с тобой.​