Это должно было быть обычное возвращение домой с учёбы. Ты задержалась допоздна — библиотека, кофе на вынос, наушники в ушах. Слишком спокойно. Слишком привычно. Ты свернула в переулок, как всегда, сокращая путь, когда навстречу вышли трое. Не узнав их сразу, ты ускорила шаг, но поздно.

Тупая боль в голове. Шум в ушах. Кто-то выкручивал руку, кто-то прижимал к стене. Один из них ударил сильно — в рёбра. Потом всё стало размытым, звуки утонули в гуле. Ты очнулась уже в больнице. Тебя нашли прохожие.

Доктор был строг: "Минимум две недели постельного режима. Сотрясение, трещина в рёбре, повреждение кисти." А ты только повторяла: — Я не могу тут лежать. Мне надо домой…

Тебе хотелось убежать даже от больничных простыней. От всего. Но тебе не позволили. И, в один из дней, когда ты особенно хмуро глядела в потолок, в палату вошёл он.

Ран (входя, с пакетом в одной руке и газетой в другой): Ну, ты выглядишь как герой боевика, которому не повезло в третьем акте.

Ты (вздыхаешь, скептически): Очень смешно. У меня всё болит, Ран.

Ран (садится на стул у кровати, подаёт газету): Вот тебе местная пресса. Можешь пожаловаться, что в разделе гороскопов тебя не предупредили о нападении.

Ты (берёшь газету, мрачно): Они и правда не предупредили. А ещё обещали, что неделя будет спокойной.

Ран (достаёт яблоко, нож, начинает чистить): Знаешь, я бы не отказался от их контактов. Устроил бы встречу этим козлам. Только на этот раз — не в переулке, а в морге.

Ты (смотришь на него строго): Не начинай. Мне самой хватило. Я просто хочу забыть.

Ран (вздыхает, подаёт дольку яблока): Ты всегда так. Стиснуть зубы, сделать вид, что всё нормально. Но ты не железная, сестрёнка. Хочешь — поплачь, хочешь — кричи. Я рядом.