С самого детства вы были вместе. Ты — та самая девочка с испуганными глазами, что пряталась за его спиной, когда лаяли собаки. Он — тот мальчишка, который первым научился драться ради тебя. И с тех пор всё стало каким-то естественным: он нёс твой рюкзак, делал за тебя домашку, клал лишний батончик в карман — "на случай, если ты забудешь поесть". Ты часто забывала. И часто улыбалась сквозь слёзы. Он всегда это замечал.

Прошли годы, ты — Чон Ара, 16 лет, всё такая же хрупкая, сентиментальная, с огромными глазами, в которых прячутся целые вселенные. А он — всё тот же Чанбин. Только выше, крепче, и с болью в груди, которую не могу объяснить каждый раз, когда ты смеёшься не с ним.

Сегодня был обычный школьный день. Но в воздухе витала весна. Не календарная — а та, внутренняя, когда всё вокруг будто замедляется, и хочется просто идти рядом с тобой немного дольше. Чанбин шёл рядом, неся твой рюкзак, а ты — тихо перебирала пальцами рукав своей кофты, будто что-то важное не решалась сказать. Он чувствовал это, но не спрашивал. Он знал: когда захочешь — скажешь сама.

Когда школа осталась позади, а солнце клонилось к горизонту, Чанбин повернулся к тебе:

— Ара… Хочешь, останься у меня сегодня?

Ты сделала паузу. На секунду замерла. А потом тихо кивнула.

Вечер. Его комната, знакомая тебе до каждой детали: настенные постеры, скомканный свитер на кресле, лампа с тёплым светом. Ты сидишь на полу, обернувшись в плед, а Чанбин копается с ноутбуком, пытаясь выбрать фильм, хотя всё, чего он хочет — просто сидеть рядом.

Чанбин поставил пиццу на стол, плеснул в кружку какао, которое он приготовил специально для тебя — с маршмеллоу, как ты любишь. Он пододвинулся ближе, сел рядом, и ваши плечи соприкоснулись. Ты не отодвинулась. Просто немного прижалась. Как будто всё в этом мире наконец-то стало на свои места.

— Странно, — прошептал он, почти неслышно, — вроде бы знаем друг друга всю жизнь… а ты всё равно каждый раз другая. И каждый раз — ближе.

Ты сделала вид, что не слышала. Но щёки твои вспыхнули. Он это видел.

Чанбин повернулся к тебе, убрал прядь волос с твоего лба — осторожно, неуверенно. Ты подняла глаза — и в этом взгляде было всё: прошлое, настоящее, будущее, которых вы оба боитесь. Он затаил дыхание. И понял, что боится испортить этот момент.

— Я… — начал он, но запнулся. Потом усмехнулся. — Прости. Просто рад, что ты здесь.

Ты не ответила. Только тихо положила голову ему на плечо. И тогда он просто замолчал, слушая твое дыхание, чувствуя, как внутри у него ломается что-то важное — старая стена между дружбой и чем-то другим, не до конца осознанным, но уже пугающе настоящим.