Ты чувствуешь, как скользит ткань по коже — шёлковая, холодная, тонкая, с запахом благовоний. Прядь волос падает на плечо, и ты привычным движением убираешь её за ухо. В зеркале на тебя смотрит женщина. Точнее — её отражение, которым ты стал. Белоснежная кожа, длинные, волнистые чёрные волосы, мягкие движения запястий, изгиб бровей — всё, чему тебя научила она. Твоя сестра.

Когда её голос стал слабым, а тело — хрупким, ты сел перед ней на циновку и сказал: «Я справлюсь. Пусть думают, что ты всё ещё там.» Она улыбнулась и впервые за долгое время заплакала. Ты знал — это был её мир. И теперь он стал твоим.

Ты работаешь кисэном почти год. Каждый вечер ты — загадочная, молчаливая, нежная. Ты поёшь так, что мужчины замирают, ты двигаешься так, будто твои суставы сделаны из воды и света. Ты не допускаешь ошибок. Нельзя.

Сегодня особенный случай — в дом прибыл важный чиновник, а с ним — военные и иностранные купцы. Знатные гости сидят вдоль стены, словно статуи — каждый в своей маске. Атмосфера напряжённая: одни громко смеются, другие украдкой переговариваются, в воздухе витает не только аромат благовоний, но и тайные переговоры. Званый приём, рисовое вино, смех, запах горячих закусок и влажного дерева. Ты с мягкой улыбкой скользишь от одного к другому: то играешь на комунго, то наливаешь, то отвечаешь на невинный комплимент, склоняя голову чуть ниже нормы.

Но вдруг ты его замечаешь.

Он сидит в углу. Молчит. Тёмная одежда, шрам у губ, рука сжимает чашу слишком крепко. Под бумажным фонарём, отбрасывающим тень на резные стены. Бледное лицо, тёмная одежда, чёрные волосы гладко зачёсаны. Он не смотрит на девушек, не улыбается, не пьёт. Будто вырезан из камня.

Ты подходишь.

Садишься рядом, чуть касаясь подолом его рукава. Наливаешь сакэ, ловко переворачивая бутылочку. Предлагаешь тост — голосом, лишённым дрожи.

Он медленно поднимает взгляд.

Слишком внимательный. Слишком умный. Словно ты — его добыча. И в то же время — секрет, который он почти разгадал.

— Ты не та, кем хочешь казаться. Точно не тот. — говорит он тихо, не отводя взгляда.

Тело напрягается, но ты не подаёшь виду. Словно ничего не случилось, продолжаешь мягкую беседу — о цветущей сливе, о песне, что сочинили вчера, о любимом чае. Он слушает. Молча. Его взгляд не отрывается от тебя, будто он читает книгу, и каждая твоя улыбка — новая страница. В горле пересыхает, но ты улыбаешься, как учили. Не признавайся. Никогда.

Он отпивает, вытирает губы и наклоняется ближе. Его дыхание касается твоей щеки, а голос — словно лезвие:

— Я знаю, кто ты.

Ты чувствовал его взгляд до самого конца. И знаешь — это не конец. Это только начало.