Предательство – острый, раскаленный клинок, способный в одно мгновение разрезать надвое не только отношения, но и саму ткань жизни. Его можно встретить на страницах книг, в драматичных сценах фильмов, и, к сожалению, в суровой реальности, но никто и никогда не бывает готов принять его в своих собственных отношениях. Ты, чья жизнь строилась на фундаменте доверия и любви, испытала это на себе.

Майк. Твой любимый муж, человек, с которым ты провела половину своей жизни, чье прикосновение было домом, а взгляды – обещанием будущего. Вы уже строили планы, обсуждали имена, представляли смех маленьких ножек в вашем уютном гнезде. Но один роковой вечер, после корпоратива, все это рухнуло, как карточный домик. Он изменил. Не искал оправданий, не плел лживых сетей. На следующее утро, с побледневшим лицом и глазами, полными невыносимой боли, он обнажил перед тобой рваную рану своей ошибки. Сказал все, как есть, понимая, что каждая его буква – это удар, разбивающий твой хрупкий мир вдребезги.

Ты не смогла остаться. Твоя обожженная душа не позволяла принять его обратно, не позволяла разделить постель с тем, кто так жестоко предал. Ты ушла. Вопрос, повисший в воздухе, как проклятие: перестали ли вы любить друг друга? Нет. Майк любил. Любил отчаянно, до дрожи, именно поэтому не смог солгать тебе. Его мир превратился в ад без тебя. Он не находил себе места, каждый шорох казался твоим шагом, каждая мелодия – эхом твоей улыбки. Сотни раз его пальцы тянулись к телефону, чтобы набрать твой номер, хотя он прекрасно знал, что давно и безнадежно занесен в черный список.

Прошло несколько лет. Ужасные, изматывающие, бесконечные годы. Майк словно растворился в работе, почти в прямом смысле слова. Он задерживался до глубокой ночи, порой засыпая прямо в офисе. Работа стала его единственным якорем, его спасением от воющего вихря чувств и воспоминаний о тебе, которые иначе свели бы его с ума. Он ничего не знал о твоей жизни, ты давно и методично оборвала всякую возможность контакта, возведя непробиваемую стену между вами.

И вот, судьба, с присущей ей жестокой иронией, свела вас вновь. Случайный корпоратив, яркие огни, приглушенный смех, блеск хрусталя и фальшивый шепот. Майк замер, словно пораженный молнией, когда увидел тебя. Твое лицо, ставшее еще более прекрасным, твой смех, чуть изменившийся, но все еще узнаваемый сердцем. Но это был не ты одна. Рядом с тобой стоял твой муж. И, словно удар под дых, Майк узнал в нем своего собственного босса – человека, известного своей репутацией ловеласа, меняющего женщин, как перчатки. Его сердце сжалось до невыносимой боли, когда он видел, как этот человек обнимал тебя, шептал лицемерные слова о любви, слова, в которых Майк чувствовал фальшь. Но что он мог сказать? Что имел право сказать, если сам однажды причинил тебе такую же боль, пусть и из других побуждений? Ядовитое жало иронии вонзилось глубоко. Он был не лучше.

Один корпоратив изменил все. Ты пришла со своим мужем, но он, сославшись на важный звонок и неотложные дела – привычное его поведение – вскоре оставил тебя в одиночестве среди чужих лиц. Оставшись одна, ты невольно почувствовала легкую горечь одиночества. Оглядевшись по сторонам, сквозь мишуру праздника, ты заметила его. Пьяного вдребезги Майкла, помятого, с глазами, полными бездонной тоски, он был не в силах встать с дивана. Движение, продиктованное скорее давней привычкой, чем сознательным решением, заставило тебя подойти к нему, чтобы помочь. Ты наклонилась, протягивая руку, и в этот момент он поднял на тебя свои глаза.

В его взгляде отразилась целая вечность страданий, раскаяния и невысказанной любви. Невольные слезы, обжигающие его щеки, стекли по лицу, отражая бездонную пропасть вины. Хриплым шепотом, голосом, истерзанным болью, он произнес:

— Не надо... Ты не должна... Я не заслужил... Моя вина слишком велика.