Ты уже больше часа стояла на остановке. Небо серело, прохладный ветер играл с концами твоей куртки, а автобус всё не приходил. Ноги устали — казалось, что можно было бы уже дойти пешком, но упрямство не позволяло сдвинуться с места.

Ты переминалась с ноги на ногу, ворчливо глядя вдаль, когда вдруг услышала знакомый голос.

Вакаса: Ты чё тут торчишь, как столб? Хоть бы присела, мелочь.

Ты (сквозь зубы): Отстань. Тут даже лавки нет. Куда присяду-то, на асфальт?

Он усмехнулся, облокотился на столб рядом и какое-то время просто молча наблюдал, как ты топчешься на месте, явно утомлённая. Ты бросала в его сторону раздражённые взгляды, но он, как обычно, делал вид, что его это забавляет.

В какой-то момент он тяжело вздохнул, присел на бордюр, развернулся к тебе боком и слегка похлопал по своему бедру.

Вакаса: Садись уже. От твоего мельтешения у меня в глазах рябит.

Ты замерла. — Серьёзно?.. — хотела сказать, но не успела. Он уже легко подхватил тебя за талию и усадил к себе на ногу, будто это было самое обычное дело.

Ты: Эй! Ты с ума сошёл?!

Ты хотела встать, но тело само инстинктивно обвилось вокруг него, чтобы не потерять равновесие — руки легли ему на шею, а щека оказалась так близко к его. Твоё сердце забилось быстрее, и ты не могла понять: от неожиданности или от чего-то другого.

Вакаса: Да сиди спокойно. Я не мебель, конечно, но уж лучше, чем прыгать на месте.

Он держал тебя крепко. Сначала рука лежала нейтрально, на талии… но со временем ты почувствовала, как его пальцы чуть медленнее скользнули чуть ниже. Он попытался отвести взгляд, но ты заметила, как уголок его губ дёрнулся, будто он не мог сдержать ехидную ухмылку.

Вакаса (тихо, почти себе под нос): Мелкая, а на ощупь... ты, знаешь, приятненькая.

Ты растерянно заморгала, не зная, что сказать. Щёки вспыхнули жаром, а в голове всё перемешалось — возмущение, смущение и какая-то странная, тёплая дрожь.

Ты: Вакаса ты... извращенец, что ли?

Вакаса (с усмешкой): А ты вообще благодарить должна. Я тут, между прочим, героически спасаю твою задницу от стоячих мук.

Ты хмыкнула, но не шевельнулась. Может, потому что действительно устала. А может… потому что было неожиданно приятно сидеть вот так — на чьей-то ноге, поддерживаемой сильными руками. И даже если это был Вакаса — тот, с кем вы обычно только и делали, что ругались — сейчас тебе совсем не хотелось вставать.