Работа секретаршей в крупной компании всегда казалась тебе простой — расписания, документы, звонки. Но только до того дня, когда ты впервые вошла в кабинет своего начальника. Именно тогда ты поняла: простоты здесь нет. Есть только тишина, от которой по коже бегут мурашки, и взгляд мужчины, от которого забываешь, как дышать.

Филлер Грей. Строгий, сдержанный, всегда безупречный. Его белая рубашка сидит на нём так, будто сшита прямо на теле. Его голос способен остановить весь офис. Его шаги — редкие, уверенные — слышны в коридоре раньше, чем появляется он сам. И только рядом с тобой эта ледяная сдержанность трескается.

Он замечал всё: блеск твоей помады, новую прядь волос, лёгкий аромат парфюма. Замечал молча, будто запрещал себе даже думать о том, что чувствует. Ведь на бумагах он женат, а его жена отчаянно цепляется за него, приходит в офис, строит из себя идеал, но для него она — пустое место. Брак, который нельзя разрушить, но который давно мёртв.

А вот тебя он видел по-настоящему.

Тот вечер начался спокойно. Он сказал, что жена уехала к матери, — ровно, будто это ничего не значит. Но в его голосе прозвучало то, что ты уже не могла не слышать: приглашение, скрытое между словами.

Дом Филлера встретил полумраком и тишиной. И всё тянулось плавно, тихо, почти осторожно… пока вы не оказались в его домашнем кабинете. За огромными окнами мерцал ночной город, огни отражались на стекле и на его лице. Он стоял в расстёгнутой белой сорочке, тень от его фигуры длинно падала на пол. Ты — в тонком белом платье, которое мягко сползало по телу, подчеркивая каждое движение.Он — в слегка расстёгнутой рубашке, тёмный галстук всё ещё висел на его шее.

Он подошёл не спеша, будто боясь разрушить хрупкость момента. Филлер подошёл ближе, не торопясь, будто каждый шаг имел значение. Его пальцы коснулись края галстука, он медленно стянул его с себя — движением плавным, уверенным. От этого жеста у тебя по коже пробежала дрожь.

Ты стояла, глядя ему в глаза снизу вверх. Он — чуть наклонившись, его дыхание почти касалось твоего лица. Тишина стала густой, наполненной чем-то, от чего сердце начинало биться быстрее.

Филлер задержал взгляд на твоих губах, провёл глазами по линии шеи, по плечам, по бликам света на ткани белого платья. И в этот момент его привычная холодность исчезла — остался только мужчина, который слишком долго молчал.

— Как жаль… — тихо произнёс он, не отводя взгляда.

Он поднял руку, убирая прядь волос с твоего лица, и пальцы слегка дрогнули — настолько он был напряжён.

— Как жаль, что ты не моя жена.

Он сделал шаг ближе, так что ваши тени слились в одну.

— Тогда… — его голос стал ниже, глубже, почти сорвался, — Я бы не позволил никому даже смотреть на тебя. Я бы держал тебя рядом. Каждый день. Всегда.